Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Вот с гномами подходит ПанВзглянуть на огненный фонтан.Через расселины краяВзлетает пламени струяИ, спрятавшись назад в подкоп,Выбрасывает новый сноп.А Пан, нагнувшись над огнем,Беспечно смотрит в водоем.Жемчужно пенится каскад,И брызги в сторону летят.Прижав к краям колодца грудь,Пан хочет глубже заглянуть,Вдруг, отвязавшись, бородаУ Пана падает туда.«Кто Пан?» – является вопрос,Раз подбородок без волос.
Но, поднеся ко рту ладонь,Укрывшись, смотрит Пан в огонь.Нежданно новая беда:Обугленная борода,Еще не догорев дотла,Летит обратно из жерлаИ рассыпается, упавНа плечи Пана и рукав.Горит венок, горит костюм,Ожоги, стоны, крики, шум!Сбегаются, чтоб затоптатьВоспламененной пакли прядь,Но все сильней и все дружнейЗмеятся языки огней.И маски слепо, наугадРвут платье, мечутся, горят.Ужель не ложь, не клевета
То, что течет из уст в уста?Ужели и такую вестьНам ночь должна была принесть?Да, это правда. Страшный слухВсех завтра облетит вокруг.Кто думать и поверить мог?У императора ожог!Он сильно мучится от ран.Так, значит, вот кто этот Пан!Проклятье тем, кто кучей всейВ одеждах из сухих ветвейПроизвели здесь толкотнюИ подвели его к огню.О, резвой юности года,Где мера шуткам и проказам?Могущество, когда, когда
Соединишь ты с властью разум?Все в пламени, цветник и сад,И лес вдали огнем объят,И дом, от лестничных перилДо стен и кровельных стропил.Конец, отрезаны пути,И никому нас не спасти.Образчик роскоши былойК заре рассыплется золой.

Плутус

Вас достаточно пугали.Пусть покой наступит в зале.Посохом ударю в пол,Чтобы гул кругом пошел.Воздух, принеси нам в дарВольных нив холодный пар.Слушайтесь меня, туманы,
Отзовитесь с океанаНа моей тревоги зов!На столбы и перекрытьяПеленою расстелитеОстужающий покров.Тучи от речного яра,Ливнями излейтесь ниц.Это зарево пожараПревратите в блеск зарниц.Поджигателям бесстыжимМы ответим чернокнижьем.

Сад для гулянья

Восход солнца. Император, окруженный двором. Перед ним на коленях Фауст и Мефистофель, одетые прилично, без крикливости.

Фауст

Прости пожар наш мнимый, государь.

Император

(знаком приказывая им встать)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное