Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Проказничай почаще так, штукарь.Я очутился в круге подожженномИ вдруг почувствовал себя Плутоном.Ночь, скалы, по зубцам известняковПеребегали змейки огоньков,И языками вверх со дна провалаС чередованьем пламя вылетало,Соединяясь у своих высотВ подобный куполу горящий свод.Я видел толпы подданных, рядамиПротискивавшихся ко мне сквозь пламя.В проходах меж горящих колоннадБыл так неузнаваем маскарад,Что царством саламандр мне двор казался,А я себе царем их представлялся.

Мефистофель

Да, ты их царь. Ты правильно сказал.Ты – царь всех элементов и начал.Ты испытал огня повиновенье.Где на море всего сильней волненье,Нырни на дно, – стеной отвесных водСойдется вкруг тебя водоворот.Сквозь столб воды кайма волны лазурнойСо дна тебе покажется пурпурной.Где ты ни стой, куда ни отходи,Все будешь в центре, все посереди.Везде дворцы. Где ни поставишь ноги,Вслед за тобой потянутся чертоги.Пройдешь сквозь стен живую череду —И все найдешь в движенье, все в ходу.Морские дива, словно за стеклом,Обступят круг, очерченный жезлом.Переползет дракон, хребет сутуля;
Со смехом ты посмотришь в пасть акуле.Там будет, как на танцах, толчея,Но сдержит всех заветная струя,За исключеньем самых милых с виду.В твой тайный круг заглянут нереиды,Взметет Фетида раковинок пластИ новому Пелею руку даст,И на Олимпа высь за облаками…

Император

Стихией воздуха владейте сами,Детей влекут воздушные края.

Мефистофель

Но, государь, земля – давно твоя.

Император

Своею тысяча одною ночью,Пожалуйста, всегда нас так же потчуй.
Будь, как Шехеразада, плодовит —И никогда не будешь мной забыт.Случайся под рукою постоянно,Когда я к вечеру от дел устану.

Смотритель дворца

(торопливо войдя)

Не чаял я дожить до этой чести:Тебя порадовать такою вестью.Мой повелитель, это сон, мечта:Оплачены, подумай, все счета!И я освобожден от верховодстваРостовщиков и не боюсь банкротства!Я на верху блаженства! Кончен ад,Я словно на седьмое небо взят!

Начальник военных сил

(так же поспешно)

Ландскнехтам дан задаток в счет
Походов будущих вперед.Безмерен радости масштабСолдат, трактирщиков и баб.

Император

Как дышат все легко! Какие лица!Исчезли складки. Каждый суетится,Спеша вбежать другим наперерез.

Казначей

(неожиданно появившись)

Спроси вот их, вершителей чудес.

Фауст

Долг канцлера отчет о том представить.

Канцлер

(медленно приближаясь)

Я рад. Ты можешь старика поздравить.Вот лист, где бедствий тяжкая пораНавек избыта росчерком пера.

(Читает.)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное