Читаем Страдания юного Вертера. Фауст полностью

Ай-ай-ай-ай!Зеваешь, негодяйка?Получишь нагоняй!Ошпарила хозяйку!Вода из шайкиУходит через край!

(Заметив Фауста и Мефистофеля.)

А это кто,Копыл вам в бок?Кто вас позвалК нам на порог?Я вам скандалЧинить не дам!За шум и гамОгнем обдам!

(Сунув шумовку в котел, обрызгивает всех воспламеняющейся жидкостью. Звери визжат.)

Мефистофель

(ручкой веника бьет посуду)

И мы содомПроизведем —И поделом!
Имей в виду!Все в прах, все вдрызг!У, василиск!Подымешь визг!Я не твоюПосуду бью, —Я под твоюПляшу дуду!

Ведьма отступает в ярости и ужасе.

Не узнаешь? А я могуСтереть, как твой прямой владыка,С лица земли тебя, каргу,С твоею обезьяньей кликой!Забыла красный мой камзол?Стоишь с небрежным равнодушьемПеред моим пером петушьим?Не видишь, кто к тебе пришел?

Ведьма

Слепа, простите за прием!Но что ж не вижу я копыта?Где вороны из вашей свиты?

Мефистофель

Прощаю. В промахе твоемВиновна долгая разлука.О том не пророню ни звука.Все в мире изменил прогресс.Как быть? Меняется и бес.Арктический фантом не в моде,Когтей ты не найдешь в заводе,Рога исчезли, хвост исчез.С копытом вышел бы скандал,Когда б по форме современнойЯ от подъема до коленаСебе гамаш не заказал.

Ведьма

(приплясывая)

Я просто обворожена,Вас видя, душка-сатана!

Мефистофель

Найди другие имена,А это мне вредит во мненье.

Ведьма

Что вредного в его значенье?

Мефистофель

Хоть в мифологию оноДавным-давно занесено,Но стало выражать презренье.Злодеи – разговор иной,Тех чтут, но плохо с сатаной.Ты можешь звать меня бароном,И я, как всякий князь и граф,На то имея больше прав,Горжусь своим гербом исконным.

(Делает неприличный жест.)

Ведьма

(смеясь во все горло)

Ха-ха-ха-ха! Года идут,А вы все тот же шалопут!

Мефистофель

(Фаусту)

Все эти ведьмы льнут ко мне.Учись, как с ними обходиться.

Ведьма

Чем я могу вам пригодиться?

Мефистофель

Нужда у нас в твоем вине,Но не в таком, что в обращенье,А старого изготовленья.Такое действует вдвойне.

Ведьма

Вот есть немножко во флаконе,Понюхайте, какой букет.Теперь оно совсем без вони.Я пью. Налить и вам, сосед?

(Тихо, Мефистофелю.)

Чужому вредно, если не пивал:Уложит с непривычки наповал.

Мефистофель

Ему не повредит и штоф,Не только то, что тут в стакане.Черти свой круг, тверди чураньеИ чашу полни до краев.

Ведьма со странными движениями проводит круг и ставит в него разные предметы. Горшки и миски начинают звенеть в музыкальном согласии. Ведьма достает большую книгу, ставит мартышек в середину круга, кладет книгу одной из них на спину, а другим дает в руки горящие факелы. Кивает Фаусту, чтобы он подошел.

Фауст

(Мефистофелю)

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека всемирной литературы (Эксмо)

Похожие книги

Антон Райзер
Антон Райзер

Карл Филипп Мориц (1756–1793) – один из ключевых авторов немецкого Просвещения, зачинатель психологии как точной науки. «Он словно младший брат мой,» – с любовью писал о нем Гёте, взгляды которого на природу творчества подверглись существенному влиянию со стороны его младшего современника. «Антон Райзер» (закончен в 1790 году) – первый психологический роман в европейской литературе, несомненно, принадлежит к ее золотому фонду. Вымышленный герой повествования по сути – лишь маска автора, с редкой проницательностью описавшего экзистенциальные муки собственного взросления и поиски своего места во враждебном и равнодушном мире.Изданием этой книги восполняется досадный пробел, существовавший в представлении русского читателя о классической немецкой литературе XVIII века.

Карл Филипп Мориц

Проза / Классическая проза / Классическая проза XVII-XVIII веков / Европейская старинная литература / Древние книги
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820
Графиня Потоцкая. Мемуары. 1794—1820

Дочь графа, жена сенатора, племянница последнего польского короля Станислава Понятовского, Анна Потоцкая (1779–1867) самим своим происхождением была предназначена для роли, которую она так блистательно играла в польском и французском обществе. Красивая, яркая, умная, отважная, она страстно любила свою несчастную родину и, не теряя надежды на ее возрождение, до конца оставалась преданной Наполеону, с которым не только она эти надежды связывала. Свидетельница великих событий – она жила в Варшаве и Париже – графиня Потоцкая описала их с чисто женским вниманием к значимым, хоть и мелким деталям. Взгляд, манера общения, случайно вырвавшееся словечко говорят ей о человеке гораздо больше его «парадного» портрета, и мы с неизменным интересом следуем за ней в ее точных наблюдениях и смелых выводах. Любопытны, свежи и непривычны современному глазу характеристики Наполеона, Марии Луизы, Александра I, графини Валевской, Мюрата, Талейрана, великого князя Константина, Новосильцева и многих других представителей той беспокойной эпохи, в которой, по словам графини «смешалось столько радостных воспоминаний и отчаянных криков».

Анна Потоцкая

Биографии и Мемуары / Классическая проза XVII-XVIII веков / Документальное