Страх и сомнение

— Предложение у меня к тебе есть, — после нескольких дежурных фраз сказал тучный собеседник, — Смольникова помнишь? Тот, который тоже в шашки играл.

— Помню, — ответил Вася, опустошая бокал.

— Который самоубийством закончил, бедняга, — вздохнул собеседник и скупая слеза выступила на его толстом лице, — хороший был человек… Знающий.

Вася многое знал из мира тёмных делишек и предполагал, к чему идёт разговор.

— Место вакантно, а садить кого попало не хочется, — продолжал собеседник заунывным тоном, — достойнейший был человек, и, главное, ответственный, исполнительный.

— Зачем мне в политику, мне и так хорошо, — коротко отсёк Вася.

Немного подумав, собеседник скривил ехидную улыбку.

— А это как сказать, Василий, с какого угла посмотреть, — прошептал он, — сегодня хорошо, а завтра придут и обчистят до последней нитки. Пока вы только пассажир на празднике жизни, а надобно быть капитаном. Чтобы знать, каким курсом плыть и куда дует ветер.

— Есть время подумать? — спросил Вася.

— Единственное, чего у нас нет, это времени, — вздохнул депутат, — ничего, мы и его скоро обуздаем. Соглашайтесь, Василий, команда у нас слаженная, сильная. За своих горой стоит…

— Вот тут то меня и подставят, — подумал Вася, — спустят всех собак и все грехи навесят. Проиграл всё-таки.

— Я бы к вам не обратился, но Смольников лично вас рекомендовал, — сделал последнюю попытку собеседник.

Не было похоже, чтобы он лукавил, и Вася, скрипя сердцем, согласился. Собеседник был рад, будто ребёнок на новый год.

Вернулся Вася домой в смешанных чувствах.

— Другой уровень, — пробормотал Вася спустя несколько дней, задумчиво теребя чёрную шашку в руках, — другой уровень… Возможно, удар будет после двух проигрышей подряд, настолько сильный, что оправиться уже не получится.

Для верности он провёл полную диагностику организма, которая ничего не выявила.

В больнице он увидел новость, что в мире появился новый вирус, похожий на ОРВИ, со смертностью в пять процентов. Почему-то СМИ заострили на нём внимание. Подобные штаммы появлялись каждый год, и Вася неплохо зарабатывал на них. Но сейчас было не до заработка, и он вновь ударился в шашечную теорию.

— Не буду пить и курить, пока не выиграю, — подстегнул он себя пятничным вечером, получая очередное приглашение.

Воскресный вечер выдался холодным и пасмурным. Вася решил возобновить старую традицию и заказал кофе в кафе его прошлой жизни. Богатый смокинг и плащ выделяли его из общего круга.

— Всего лишь игрок, — думал он про себя, оглядывая посетителей.

Вокруг шёл старый несменяемый сериал. Новые лица, старые сюжеты. Никакого разнообразия.

Время подходило и Вася отправился в клуб. Ветер продувал шею, но Вася не кутался, пытаясь заручиться природной бодростью.

Мадам проводила игрока за тот же столик и оставила в одиночестве. Знакомая невысокая фигура появилась в полумраке.

— Вижу, вы сегодня серьёзно настроены, — улыбнулся Альберт всё в той же чёрной мантии, — уверен, игра будет увлекательной.

Он достал из ящика шашки и выложил на стол.

— Переживали за свои инвестиции? — спросил он, когда Вася сделал первый ход.

— Не больше, чем за сегодняшнюю партию, — ответил Вася, анализирую ситуацию.

— Диверсификация, понимаю, — протянул соперник.

Васе показалось, что он совершенно не смотрит на доску и делает ходы не задумываясь.

— Лёгкость движений, отработанная веками, — усмехнулся человек в чёрном, — поверьте, я за доской гораздо дольше, чем вы можете себе представить.

— Тогда какова цель партии, если вы заведомо сильнее?

— Это хороший вопрос, — улыбнулся Альберт, — а кто, собственно, сказал, что я сильнее?

— Никто, — согласился Вася, — это вы играли со Смольниковым?

Альберт откинулся на спинку, и свёл руки у подбородка.

— Может я, а может и нет, — сказал он отстранённо. — Здесь никто не принуждает людей выбрасываться из окон или резать вены. Раз уж игрок дошёл до последнего уровня, то должен соображать головой и сердцем, а не выписками из свода законов.

— Но в приглашении стоял уровень С.

— Что ж, это было решение Димы… помните его, — развёл руками Альберт, — настолько он оценил ваши способности.

— Так это его рук дело, — Вася занервничал, когда перед глазами возник рыжий в жёлтом плаще. Пальцы его задрожали.

— Рано или поздно приглашение достигло бы кого-нибудь, — невозмутимо ответил Альберт, — в данном случае им оказались вы. И не говорите, что жалеете о первом дне игры. Тогда поменялась вся ваша жизнь. Новые горизонты, эмоции, вызовы, — он приблизился к столу и чёрные глаза сверкнули в свете лампы, — и новые риски. Скажите, вы бы испытали хоть толику этих чувств, если бы сорок лет проработали инженером? Повторю, нет более сумасшедшего занятия, чем изо дня в день ходить на восьмичасовую работу за мизерную зарплату без возможности роста. И не до пенсии, а до конца жизни, пока хребет не переломится. А ведь ходят. И не бунтуют.

— А у меня, хотите сказать, появилось право выбора, — пробормотал Вася, чувствуя, как шашки соперника вновь нависают чёрной тучей.