Страх и сомнение

— Так значит, борьба как смысл существования? — спросил Дима.

Альберт кивнул. Хотя какой смысл бега, если нет возможности отдохнуть. Они встали и пошли прочь с поляны.

Глава 40

Николя всполоснул окровавленные руки и посмотрел в зеркало. Взгляд убийцы отпугнул его. Ты хочешь иметь лучшее, хочешь иметь всегда. Какое же приятное чувство забирать жизни других. Сначала ты ломаешься, взвешиваешь все за и против и, наконец, решаешься. И вот уже глаза жертвы перед тобой. Ты борешься с ней за право жить и ещё непонятно, кто победит. Но силы не равны и глаза перед тобой наполняются страхом, болью и слезами. В глубине души просыпается нечто, под названием жалость. Она умоляет тебя пощадить и это последний шанс жертвы. Но ты сильный и давишь жалость вместе с жертвой. И вот перед тобой отнятая душа. Она уже не спасётся и не выживет. Последним взмахом ты добиваешь её и выдыхаешь, как победитель. И тут происходит перевоплощение. Накатывает чувство спокойствия и удовлетворения. Чувство всевластия и божественности. За миг ты отобрал то, что росло много лет, то, что смеялось, плакало и просыпалось каждый день. Теперь ты властелин её души и ты её повелитель. И это чувство ничем не заменить, это наркотик борьбы за выживание. Никакая толерантность, никакие деньги не заменят этого чувства.

Николя вышел из туалета и посмотрел окно. Расплавленная капля для кого-то сегодня станет последней картиной жизни. Стоило ли плыть через полмира, чтобы встретить смерть. Всегда кажется, что в соседнем лесу и ягоды вкуснее и солнце ярче. Иллюзорность счастливой жизни «за бугром». Он достал банку пива и залпом опустошил. Вкус победы щекотал нёбо.

Вечером он пришёл на набережную. Вода шепталась с ветром, парочки целовались, группы пили пиво. Двое появились на брусчатке в кепках, жакетах и штиблетах, будто в гольф только что играли.

— Люблю такие вечера, — сказал Дима, приветствуя Николя.

— Когда всё идёт по плану, — пожал протянутую руку Альберт.

— Хорошая работа, — похвалил Дима, вытаскивая из клетчатого кармана увесистый конверт.

Николя не особо интересовали деньги, он жаждал продолжения банкета.

— Скоро, мой друг, будет митинг, — продолжил Дима, — направь бойцов в толпу, но пусть не провоцируют. Они поймут, когда надо действовать.

— Мне быть там?

— Если не хочешь отсиживаться за спинами, то конечно, — подстегнул Альберт, — фортуна любит смелых и бескомпромиссных.

Николя воссиял от счастья.

— Жду отмашки, — отчеканил он.

— Вольно, солдат, — хлопнул его по плечу Дима, — а сегодня отдыхай.

Николя кивнул и отправился в бар. Рядом прошёл ангел-хранитель и укоризненно посмотрел на ребят.

— А нам то какое дело, — бросил вслед Дима, — не мы приказы отдаём. Курица в пелёнках.

Он закурил. Альберт достал фляжку с коньяком. Пора наведаться к Саше и Васе.

Глава 41

Саша накидал план действий. Он согласовал митинг с властями и готовился к предстоящему дню. В кабинет вошли двое в костюмах и развалились в креслах.

— По рюмочке? — предложил Саша.

Оба согласились и хозяин кабинета достал из нижнего ящика водку.

— Агрессивное пойло, — заметил Дима.

— Это жизнь агрессивная, — парировал Саша, — а водка так, для успокоения.

— Сколько будет народу? — спросил Альберт.

— Хватит для революции, — улыбнулся Саша, — лоботрясов в городе достаточно, готовых за копейку собственную мать охаять.

— Это хорошо, — взбодрился Дима.

— Вы нарочно заставили собрать народ с двух сторон? — спросил Саша после очередной рюмки, — хотите потасовку устроить? Не получится. Всю милицию города стянут для охраны.

— Не беспокойся, это наши проблемы, — пробормотал Альберт, — надо, чтобы митинг освещало максимальное число журналистов, в особенности его эмигрантскую сторону.

— Ни одна из сторон от потасовки не выиграет, — усомнился Саша.

— Не волнуйся, после митинга мы с тобой развеемся, — сказал Дима, — мы должны от всего получать удовольствие, иначе жизнь бессмысленна.

— Самопожертвование — удел глупцов, — согласился Альберт, — если это не приносит жертвеннику удовлетворения.

— Учти, начало ровно в десять, — предупредил Дима, — и чтобы никаких собраний до этого времени. Власть боится стройных рядов, боится отточенных действий. Ей хаос подавай, да чтобы дубинками помахать.

— Всё будет по плану, — заверил Саша, — в лучшем виде.

Вася смотрел на хмурое небо из окна кабинета. Как его угораздило ввязаться в эту авантюру. Богат, знаменит, властью наделён, но всё равно не свободен.

— А как ты думал, — раздался голос Димы.

Вася обернулся. Он сидел в кресле, безмятежный и надменный. Пенсне на его груди слегка съехало на бок, трость валялась на полу.

— А есть кто-то над вами?

— Конечно.

— Где же верхушка?

— А мне почём знать, — Дима достал сигару, — скоро митинг будет. Помоги им, чем можешь. Влияние у тебя большое.

— Да пожалуйста, — усмехнулся Вася, — мне до ваших игр нет дела.

На улице Диму ждал Альберт. Они умели общаться без слов и размышления превращались в монолог.