Страх и сомнение

— Я думаю там пустота, — пробормотал Альберт, — совсем ничего нет, пустая ёмкость. Стандартный набор роботизированных функций, — он внимательно посмотрел на кусок варёного мяса в тарелке, — мы можем отказаться от еды, но зачем-то едим, можем отказаться от питься, но зачем-то пьём. Даже когда находимся одни.

— Сложно отказаться от привычек, — согласился Дима, — но, в противном случае, совершенно нечем будет заняться, и мы от скуки на стену полезем. Не так уж мы и отличаемся от людей. Многие из них тоже могли бы отказаться от большинства бесполезных привычек. Но чем тогда заниматься, если ты обычный человек.

— Стать необычным, — пережёвывая мясо, ответил Альберт, — всюду культивируется идея усреднения. Следования общезаданной волне. Но если задуматься, то кто создаёт эту волну? Только те, кто выбивается из общей волны. Бесконечные потоки сериалов, музыки, кинофильмов, бумажных программ тоннами вкачиваются в людей с самого рождения, превращая в биомусор. Почему люди, собираясь вместе, пытаются укрыться от других людей в телефонах? Очередная глупая привычка?

— Возможно, им просто нечего сказать, — пожал плечами Дима, — с телефоном не нужно вести диалог. Тогда вопрос, зачем вообще собираться.

— Киберзатворничество не такая уж фантастическая штука, — подытожил Альберт, — в мире с каждым днём всё больше биоматериала и всё меньше людей…

— Это не та система, в которой каждый личность.

— Посмотри вокруг. Муравейник переполнен муравьями. Но это не просто муравьи, а муравьи с эго. Им бы отказаться от эгоцентризма и жить стало куда как проще. Они столько времени тратят на самореализацию, самобичевание, самоорганизацию, что не замечают, как депрессия захватывает их мозг. И вот они уже начинают во всём винить окружающих. Семью, правительство, мировой порядок. Чем глубже депрессия, тем громче ругань. Их внутренний демон питается негативом и растёт, как на дрожжах.

— А кто-то пытался что-то изменить? Не получилось? Значит, недостаточно пытался. А внутри уже сидит демон и глумится, мол, жизнь то не удалась, давай поговорим об этом. Зачем искать чистый ручей, лучше поплещемся в грязи. Утонем в собственном бессилии. А дальше таблетки, алкоголь, петля. Всё по сценарию.

— Ты не задумывался, откуда берутся души, если людей всё больше?

— Не знаю, — Дима достал сигару, — может, мы всего лишь чей-то сон и он сам волен выбирать количество персонажей. И с его лёгкой мысли завтра Земля прекратит существование. Прецеденты были.

Глава 45

Николя вымыл руки и посмотрел в маленькое зеркало над умывальником. За последнее время он окреп и стал мужественнее. Немного бог, но в массе дьявол. Он снова вспомнил убийства. Страх, нерешительность, слабость. Потом действие. Дальше удовлетворение и превосходство. Мышцы расслаблены, в голове эйфория. Лучше любого наркотика. С каждой отнятой жизнью становишься сильнее и безжалостнее, увереннее в себе и своей позиции. Как камень, превращающийся из песчаника в гранит.

Он всполоснул лицо и ухмыльнулся. Он готов к войне и станет её верным солдатом. Борьба очистит его расу от слабых, а сильные изгонят врага с его земли. Народам иногда полезна взбучка, чтобы кровь не загнивала, а ум не развращался. Чтобы ценили жизнь и своё место на планете, и не целовали каждую вошедшею в дом скотину. Чтобы политиков, наконец, за ошибки расстреливали и ссылали в лагеря, а не отделывали строгим выговором и последним предупреждением. Чтобы народ понял что истинная цель, это выживание нации и её доминирование, а не бесцельное существование и медленная гибель. Эпоха рождает героев, это его время и время его народа.

На входе лежала большая чёрная спортивная сумка. Дима наказал ехать в Англию, открывать ячейку. С нуля, как было на родине. Но теперь с опытом будет попроще. Он накинул чёрную куртку, от которой пахло кожей, поверх чёрного спортивного костюма, и закрыл дверь.

Самолёт приземлился быстро, даже поспать не удалось. Толкучка на выходе при получении багажа несколько утомила Николя и он вышел на улицу заспанный и раздражённый. Серые тучи накрыли небо, грозясь с секунды на секунду разразиться дождём. Подъехал чёрный Мерседес, из которого вышли брюнетка и блондинка. Обе стройные и красивые, будто с обложки глянцевого журнала. Следом за Николя на улицу вышел высокий широкоплечий блондин, весь в татуировках, видно, футболист, и, поцеловав обеих девушек в щёки, нырнул в Мерседес. Машина с визгом улетела в центр города. Николя сплюнул и огляделся. Плохая погода, хмурые люди. Не такой он представлял себе одну из финансовых столиц мира. Он сел на деревянную скамейку и закурил. Люди вокруг кружили, как муравьи в поисках пищи, даже не предполагая, что вскоре в их муравейник придёт пожар. К скамейке подошёл Дима. Он был в белых кроссовках, синих классических джинсах и коричневой кожаной куртке. Взгляд скрывался за круглыми солнцезащитными очками, как у кота Базилио.

— Приятно видеть своих людей в городе, — сказал он, протягивая руку.

— Взаимно, — кивнул Николя, пожимая крепкую мозолистую ладонь, — неуютно здесь как-то, да и холодно.