Страх и сомнение

— Кто-то называет это человечностью, — ответил Вася, — другие глупостью. А я называю это системным подходом. Посмотри на зарубежные фильмы, там всегда на первом месте их народ, его и спасают всегда в первую очередь, ни сенегальский, ни вьетнамский, ни, тем более, наш. Они возвели себя в ранг сверхнации. Благо, что население разнородное, иначе назвали бы себя сверхрассой и новый рейх был бы обеспечен.

— Это не мешает им рассаживать ростки демократии по всему миру.

— Прикрытие, — отмахнулся Вася, — для распространения капитализма. Он как вирус, каждый день жаждет новых жертв и ресурсов. Его основой стал ссудный процент, который сжирает всё на своём пути, — он наполнил бокал себе и собеседнику, — вот скажи, Дворянинов, если мы замкнутая система и ты взял у меня рубль под десять процентов, откуда ты возьмёшь десять копеек, чтобы расплатиться?

— Заработаю, — гордо ответил Дворянинов.

— Экстенсивно или интенсивно ресурсы и возможности закончатся, — заметил Вася, — и тогда песенка спета. Сейчас закредитованы все, люди, государства, союзы. И обнуление необходимо, так как кредитовать больше некого. Капитализму пришёл конец. Теперь главный вопрос, кто же выдавал все эти кредиты?

— Это интересно, — Дворянинов нахмурился, пытаясь вникнуть в суть сказанного.

— Ну явно не Господь Бог, — улыбнулся Вася, — давай лучше подумаем, что они будут делать дальше. Первый вариант чипизация. Задумка классная, тотальный контроль над всеми и везде, в случае бунта если кто-то не согласен чип отключаешь и всё, нет человека. А если ещё и капсулу с ядом длительного действия вшить, то вообще красота получается. Но многие запротестуют и пошлют такую систему далеко и надолго.

— Мы, например, — вставил Дворянинов.

— Допустим, — кивнул Вася, — тогда остаётся второй, наиболее вероятный путь. Повторение цикла, как это не раз было. И когда это произойдёт, важно посадить своих людей на руководящие должности каждой из зон, чтобы не было оплошностей типа возникновения Советского Союза или Нацистской Германии. Справляться с такими образованиями тяжело, да и, порой, опасно.

— А мы в списки на эти руководящие должности не входим? — с надеждой спросил Дворянинов.

— Нет, — осушая стакан, ответил Вася, — мы даже не входим в список запасных. И в текущей парадигме бежать нам некуда. Выпотрошат и выкинут, как отработанный материал. Если ты, конечно, не какой-нибудь учёный или врач.

— Никак нет, — развёл руками Дворянинов, — и что же делать?

— Выиграть в игре, где правила постоянно меняются, и меняются не нами, невозможно, — ответил Вася, — остаётся сыграть в собственную игру на своей территории.

— Новый Союз, — улыбнулся Дворянинов, — сможем ли?

— А у нас нет выбора, — пробормотал Вася, — возвращай средства на родину, нужно к президенту идти, благо, вечное царствование мы ему обеспечили… И чёртовы зелёные бумажки обменяй на что-нибудь ценное, а то откажутся от них и будешь сидеть с кучей ничем не обеспеченной макулатуры.

Глава 53

— Кто-то когда-то сказал, что, не разбив яиц, яичницу не приготовишь, — сказал Дима, уплетая глазунью за завтраком.

— Верно, — согласился Али, потягивая горячий чай.

Раннее утро застало их в кафе на центральной площади. Дима был в чёрной водолазке и вельветовых штанах.

— За последние полгода сожгли пять лагерей, но правительство ничего не предпринимает, — тяжело вздохнул Дима, — итак границы закрывают из-за вируса, есть повод не платить пособия.

— И что же нам делать?

— Наказать их. Дать пощёчину, от которой зазвенит в ушах.

Али перестал есть. Он боялся этого разговора и надеялся, что до него не дойдёт.

— Мигранты везде недовольны, но их недовольство слишком хаотично и неорганизованно. Нужно направить их в правильное русло.

— Как это сделать?

— Правозащитников и прочих ублюдков у нас хватает, — сказал Дима, принимаясь за кофе, — но вот настоящих воинов, чьё сердце до последней капли крови принадлежит Всевышнему, чья вера важнее жизни, вот таких у нас мало…

Дима на минуту замолчал, уплетая бутерброд с ветчиной и сыром.

— Через пять дней будет митинг сторонников и противников визовой реформы, — продолжил Дима, — поднимем вопрос и о закрытии границ в связи с эпидемией. Скорее всего, это будет последний массовый сбор, дальше введут правила. Выйдет много мигрантов и националистов. Возможность потасовки велика, а нам её совершенно ненужно. Пока преждевременно пугать местный народ нашей силой, пусть думают, что мы слабые и беспомощные. Но со стороны националистов всё равно будут провокации. И чтобы этого избежать мы взорвём среди них бомбу.

Али съёжился. На такое он не был готов.

— Да не бойся ты, — рассмеялся Дима, — это будет фейковая бомба. Обычный фейерверк, не более, — он достал из кармана пачку сигарет, — у меня информация, что они устроят теракт, и в твоих силах сорвать их планы. Было бы преступлением не помешать этому. Пусть по домам закроют не только нас, но и их.

Али обхватил лицо и закрыл глаза. Война не даёт, но забирает. И в водовороте страстей его мнение никому не интересно. Он тяжело выдохнул и поднял голову.