Страх и сомнение

Все делали вид, что ничего не было. А с душой ребёнка не церемонились. Вырастет, поймёт. И вот Николя вырос, да только ничего не понял. И теперь правительство делает вид, будто ничего не происходит. Вместо лечения больного, они меняют обои в палате. Как уж тут самолечением не заняться. С родителями он порвал, порвёт и с государством, если придётся.

Он достал компоненты для коктейлей Молотова, шумовые гранаты, кастеты и заточки. Ничего серьёзного, будто в поддавки решили поиграть. Хотя, Николя с командой их голыми руками уделает. Он вспомнил случай, когда у бара избивали молодого паренька, заступившегося за свою девушку. Нападавших было четверо, тараканы, как обычно, по одному не ходили. Рядом были полицейские и сделали вид, будто ничего особенного не происходило. Тогда в дело вступили Николя и ребята. Знатно отделали обидчиков. Люди рукоплескали. Народ понял, кто на их стороне.

Глава 56

Когда-то Саша подрабатывал дорожным рабочим. Многие студенты подрабатывали. Он вспомнил трассу, проходившую через элитный посёлок. Вдоль неё стояли мотивирующие билборды: «Кому ты нужна, курящая», «Наш выбор — наша свобода» и так далее. Последним перед посёлком была вывеска: «Государство нам не мать, но мачеха. Взять у неё своё — наше право и наша задача». Жили люди и не боялись. Так кто они в итоге? Бравые парни, забирающие своё, или вредители, обирающие народ. Тонкая прослойка между властной верхушкой, плюющей на всех с большой колокольни и народом, который дальше собственного носа не видит, испокон веков хая бояр и возвеличивая царя. Только как жил народ в говне, так и живёт, а наверху как воровали, так и воруют. Ездит повозка бытия по наезженной колее, а выскочить не может. Первое поколение берёт власть, второе удерживает, а третье, бесхребетное и развращённое, разбазаривает. Саша ясно понимал, что взобрался на подножку поезда, под названием «Власть». Ему приносили взятки, подарки, он потягивал кокс в сауне со шлюхами. Позволял себе выпить на работе. С другой стороны, он плохо спал и всё время думал, правильной ли дорогой пошёл. Здесь, оказывается, забота о народе меньше всего кого-то волнует. А волнует лишь ветер, позволяющий остаться на раскачивающейся жёрдочке иерархии. И что это за субстанция такая, народ? Инструмент воздействия, не более. А люди? Что люди. Умрут одни, родятся другие. Рожают всегда, как бы плохо не жилось. Животный инстинкт — великая штука. Саша вспомнил тихую спокойную жизнь в деревне. Полуразвалившаяся изба на берегу прудика, хвойный лес и солнечные поля. Дёрнул его чёрт зайти тогда в кафе. Можно спрыгнуть с подножки и разбить нос. Подумаешь, эка невидаль. Но рука сжимает дверцу и желание открыть её нарастает с каждым днём. Он не родился с серебряной ложечкой во рту в вагоне поезда, он вышел из грязи рабочего класса, строившего дорогу для него. И чем не сюжет для фильма, как человек с самого дна выбирается наверх. Не этому ли нас учат экраны телевизоров и пресса? И без разницы, какими жертвами и путями. Ты пассажир. И пусть не машинист, но уже не в канаве. По крайней мере, можешь поплевать на бедняков, которые так и остались месить грязь.

Саша выпил полный стакан коньяка. В последнее время он часто рассуждал сам с собой. Роскошь, недоступная черни. Путь наверх пленителен, хотя все заканчивают в одной яме.

Он достал план мероприятий по митингу. Карту дорог, по которым пройдёт шествие. Особо заинтересовал сквер, где группы должны очень близко подойти друг к другу. Стеной станут полицейские, что можно тут придумать… Хорошо, хоть спонсор деньги прислал.

Глава 57

— Вы действительно думаете, что достойны большой игры? — спросил падре, делая ход чёрными, — если даже меня обыграть не можете.

Вася смутился. Вечно соперник давил на болевые точки и ставил в неловкие положения.

— Деваться некуда, — ответил Вася, — я вынужден играть.

— Не забывайте, первый шаг на эту тропу вы сделали по собственной воле.

— Пусть будет так, — согласился Вася, — но правил игры никто не объяснял.

— Скажите, а как вы видите будущее государства? — снова спросил Альберт.

— Размыто, — прищурился Вася. Казалось, соперник не ёрничал и говорил открыто, — для начала сплотить его надо. Религию подключить, веру в царя и бога подтянуть. Благо, разрушение образования по западному образцу прошло успешно, и основная масса не такая разумная, как раньше. А управлять чернью можно только с помощью духовности. В общем, больше церквей, меньше школ. Науку подтянем позже, когда зона начнёт схлопываться.

— Можно и кнутом управлять, — предложил Альберт, — чем плох тоталитарный режим?

— Слишком кровавый, — ответил Вася, — не по вкусу мне.

— Хочешь с райского сада начать, поди-ка всем по потребностям, от каждого по возможностям?