Страх никогда не стареет

– Забыть? Господь с тобой, Инна! Такое не забывают. Твои нежные поцелуи, намеки. Это кое-чего стоит. Мое условие. Если Москва согласится с твоим предложением, заметь, не с твоими условиями, а с твоим предложением, то в действие вступает мое условие. Без выполнения его можешь считать, что с Москвой у тебя никаких договоренностей нет. Условие очень простое – ты мне ответишь на все вопросы, которые я сочту нужным задать. Если я пойму, что ты лжешь, все договоренности аннулируются. И поверь, я в суд представлю такие убедительные доводы, что ничего не останется, как упрятать тебя за решетку лет на двадцать. И это не самое катастрофическое для тебя, Инна. По нашим законам, если ты ими интересовалась, лицо, виновное в убийстве наследодателя, лишается причитающегося наследства. Ты в один миг станешь нищей и тогда…

– Ты мне поможешь? – нетерпеливо дернулась она.

– Заманчиво раскрыть все тайны и вернуться с лавровым венком на голове.

Я встал, она вышла из-за стола, подошла ко мне.

– Помоги, я этого никогда не забуду.

– Я пошел. Ты не теряйся, дорогая, и будь на связи, жди звонка. Кстати, в вашей шайке больше не осталось участников?

– Не осталось. А ты чего-то боишься? По тебе не скажешь.

– Смотря кого или чего. «Ареса» вашего, тупоголового, хоть он и трижды убийца, я не боялся.

– Как ты его смог на расстоянии… – она осеклась, поняв, что не самый подходящий момент рассказывать, что она видела в окно прошлым воскресеньем.

– Вопрос в развитие темы: что с моей дорогой подругой Натальей Ралифовной? Вы, часом, не прикончили ее?

– Я попросила ее пока не звонить тебе. У меня решается вопрос жизни и смерти, и мне не до ее глупостей. Сам прекрасно знаешь, сегодня у Наташи ты, завтра – другой. Если захотите, сто раз успеете отношения выяснить, а у меня все на кону! Да и нет у вас никаких отношений.

– Как, однако, реалистично: сегодня ты, завтра – другой. Главное, правдиво. Все, Инна, я ушел!

На крыльце ее аптеки я закурил, немного прошелся, наслаждаясь наступившим теплым деньком. Потом принял решение и позвонил. Нет, не Наталье. Резиденту.

– Как-то раз читал я один судебный отчет. – Мы сидели с резидентом в его джипе, на стоянке недалеко от ГУВД Новосибирской области. – Суть очень простая. В девяностых годах собрались на разборки две противоборствующие бандитские группировки. Слово за слово, схватились за стволы и несколько человек с той и с другой стороны убили. Прошло много лет, и на скамью подсудимых попали трое участников тех событий. Я читал и думал, а если бы они там, на поляне, все друг друга насмерть поубивали, было бы лучше или хуже?

– Думаю, что для общества лучше, – высказал я свое мнение. – Им можно даже почетные грамоты дать за успехи в борьбе с преступностью.

– Я тоже так думаю. Но те, кто судил, думали иначе. И бандитов приговорили к длительным срокам, но не за то, что они прикончили несколько отморозков, а за то, что сами остались живыми. Такой вот парадокс. У нас что-то очень похожее. Организатор убийств остался в живых, все сообщники мертвы. Если, конечно, мы вычислили всех.

– Я думаю, что всех.

– С какого момента будем отчитываться?

– С убийства сенатора. Все, что происходит до этого, только догадки.

– Причем твои личные догадки. Предположим, ни я, ни в Москве не придадут им вообще никакого значения. Я напишу заключение, что в процессе расследования ты проявил излишнее усердие и накопал много лишнего. Хуже от этого никому не стало, но и обращать внимание на это не стоит. Накопал, и бог с ним! Теперь, собственно говоря, сенатор. Начнем с него.

– Общепризнанно мерзкий тип. Не брезговал спать с собственной дочерью, имел любовниц, которые ему во внучки годились. В полном смысле слова презирал общество и все его законы. В то же время по-своему любил семью: чтобы избавить старшую дочь от дурной компании, пошел на организацию убийства ее сожителя-наркомана. Свои несметные сокровища накопил, в принципе, своим умом. За все прошлые грехи решил откупиться от государства, подписав договор об инвестициях. По моим прикидкам, больше бы с него не отжали. Договор – это исключительно разовое явление. Еще Сарибеков купил себе место сенатора. О нем все.

– Про убийство.

– У следствия есть труп сенатора с пулевым ранением и пуля, которая его поразила. Установлено место, откуда был произведен выстрел. Далее появляется винтовка, из которой стреляли, и отпечаток пальца на ней. Установлено, что это отпечаток пальца Киселева. В качестве мотива есть подброшенные Инной его «дневники», которые она же и написала. Для полноты картины не хватает диска, но он появится, и тогда мы никого не сможем убедить, что покойный программист не убийца. У нас есть доказательства, что его дневники – это фальшивка, но они получены нелегально.