Страна городов

Я не ставил задачу ни себе, ни ребятам совершить коренную перестройку сложившейся системы — любая мгновенная ломка чревата разрушением сложившейся системы и ухудшением положения всех без исключения слоев общества на первом этапе преобразований. Поэтому на всех постах практически остались старые люди, заменились только наиболее одиозные фигуры типа старого жреца и его окружения, да сбежало пяток стражников — впрочем, если верить начальнику стражи, приступившего к обязанностям, вернее продолжившему их исполнять, к его немалому удивлению, после переворота — он и сам собирался их гнать из стражи, только не решился до поры испытывать терпение Безымянного — ведь эти люди были чем-то вроде личной гвардии жреца. Город освободился на мой взгляд, от тормозов на пути развития ремесла и земледелия, люди в основном поддерживали нас, но…. Откуда же это чувство, что что-то должно произойти — не обязательно плохое, но…. Не люблю неожиданностей, ей-богу.

* * *

Я сидел над «бумагами» в виде подготовленных листков бересты, записывая в них, что сумел вспомнить в плане технологий и заодно — ведя дневник. Как вдруг, в комнату быстро вошел один из стражей города. Коротко кивнув, он доложил, что начальник стражников с заезжим караванщиком и еще тремя людьми просит принять его. Стражи города не утруждали себя низкопоклонством, только в последнее время их «нагибал» старый жрец, заставляя падать ниц перед ним, каковой обычай мы сразу и отменили, как и обычай вставлять в обращения всякого рода предикаты (титулование) перед именем — типа — Великий, Несравненный и тому подобное, к общему удовольствию.

«Вот оно — что беспокоило меня в последнее время. Это самое „что-то“ пришло с этими людьми. Чувство напряжения мгновенно отпустило — сейчас я все узнаю сам,» — подумал я. На входе в тамбуре послышались шаги, шум падающей утвари, и кто-то…. Чертыхнулся по-русски! Потом — добавил совсем уж нецензурное выражение, заходя вовнутрь помещения. Перед моими глазами предстали четверо — начальника стражи я знал, второй носил знаки племенного вождя, имея богатую одежду из хорошо выделанных шкур. За ним стоял гигант ростом, пожалуй, чуть пониже нашей Кла, согнувшийся под низковатым для него потолком, одетый попроще второго — стоял и молчал, а вот сзади, не прекращая вполголоса материться, в комнату вошел сухощавый, странно знакомый повадками и движениями опытного рукопашника парень лет двадцати пяти — точней из-за приличного размера бороды и не сказать. Еще раз с чувством, но вполголоса выругавшись матом по адресу низкой притолоки и высокого порога, он уставился на меня, изучая — что же это за чудо местное, туземное невиданное тут разместилось, наверно ожидал увидать вождя племени мумба-юмба, с берцовой костью мамонта в ноздре. Ан нет. Мы — люди прилично одевающиеся даже по меркам оставленного нами двадцать первого века, — богато, и такими словами не выражаемся. И поэтому, строгим голосом я спросил пришедшего:

— Молодой человек, а вас не учили в школе, в институте, или где Вы там науки постигали, в училище военном? Что выражаться нецензурной бранью в общественных местах — по крайней мере, неприлично, а по большей — является просто мелким хулиганством, административно наказуемым правонарушением, а?

Забавно, знаете ли, было видеть, как у молодого человека, услышавшего эту фразу на русском языке отвалилась челюсть, и с трудом подобрав ее он прошептал:

— Мня….. статья двадцать точка один КОАП РФэ до пятнадцати суток, однако….

А другой, здоровый, укоризненно поглядев на него, пробасил:

— Я же вам говорил, Сергей Сергеевич, найдем, кого — ни то, из наших — позвольте представиться, Еремин, Иван Петрович, бывший кандидат технических наук, бывший директор завода, бывший механик, бывший инженер, ну, и бывший зэка, из песни слова не выбросишь… А этот невоспитанный товарищ — Сергей Сергеевич Платонов, начальник оперативного отдела нашей колонии-поселения, бывший командир спецвзвода ОМОН, бывший капитан внутренних войск….

— Бывших капитанов не бывает — бывают или служащие, или в запасе, или в отставке, или — никто, строптиво поправил его тот, что помоложе, а за выражения — извините, гражданин, или как Вас теперь называют — товарищ вождь, или ваше величество — Род, чего уж там, просим пардону, извините за непрошенный визит…. Пойдем наверно, тут нам не рады…

— Насчет «бывших не бывает» — я согласен, конечно. А вот по поводу «радости»…. Вы, господа — товарищи, надеюсь не полагали, что вам на шею бросятся и посадят на престол за ваши необыкновенные — кстати, какие, интересно бы знать — достоинства? Извините, что грубовато выходит — но по существу. Со мною еще двадцать подростков — я за них отвечаю в первую очередь.