Страна мыслителей

-Кстати, к слову, зашел вчерась ко мне водопроводчик

Вася, да вы его тоже знаете, высокий тaкoй, импозантный, в

- 357 -

соседнем ЖЭКе работает. Зашел значит, и говорит: "Тетя

Паша, одолжите, пожалуйста, десять рублей до получки." А

я ему и говорю: "Ты. Вася сначала садись, покушай, а

потом можно будет и о делах поговорить." Ну он, конечно, не отказался, он ведь такой вежливый. Сидит, значит, и

кушает. А тут Бобик наш с улицы пришел и первым делом

сразу же на кухню, а там уже Вася. Ну Бобик и взглянул на

него чуток по-хозяйски. Понял это Вася, а как понял, так

сразу и спрашивает: "Чего это, тетя Паша, ваш пес так

недобро на меня смотрит'?" "А, не обрашайте внимания. - говорю. - он всегда так смотрит на тoгo, кто ест из его

миски." Taк глупый Вася выскочил из моей квартиры кaк

ошпаренный, начисто забыв, что пришел просить десять

рублей.

- И правильно вы его, с мужчиной чем строже, тем он

становится лучше! Я вот тоже иногда своему говорю: "Если

ты, козел, настолько дуpнoй, что простых вешей и тех не

запоминаешь, не стесняйся записывать, я-то ведь

записываю!

- И что он'?

- Кажись понял. Во всяком случае , теперь всегда носит с

coбой бумагу и карандаш.

- А со мной, ну, прямо беда какая-то: когда утром я слышу

звук будильника, мне кажется, что в меня выстрелили!

- И вы, конечно же сразу, вскакиваете.

- Что вы, лежу как убитая!

-Да, это, без сомненья плохо. А вы npoбoвaли к доктору?

- Нет еще.

- И не надо. Заболел у меня как-то муж. Ну, вызвала я

доктора. Пришел, значит он, осмотрел больного, выписал

необходимое лекарство да и ушел восвояси. А лекарство,

заметьте дорогое. Стал принимать муж это лекарство, а оно

и не помогает. Расстроилась я, прибегаю в поликлинику, нy и к этомy вpaчу. Так мoл и так, говорю, доктор, подскажите, что делать, моему мужу стало хуже. "Неужели и пиявки не

помогли'?" - удивляется доктор. "Простите но он cказaл, что

больше их есть не может."

- И что доктор?

- Выпал в осадок.

- А им, врачам, всегда смешно. Можно подумать, что они

сами никогда не болеют. Я вот тоже пришла как-то к одному

- 357 -

на прием и говорю ему: "Доктор, у меня сильные боли

между лопатками, помогите, пожалуйста." А он мне: "Вы, наверное, многo курите'?" Я ему: "Нет, я совсем не курю, более того, я даже не пью." Подумал он немного, да и

говорит: "Ну, тогда вы, наверное, злоупотребляете

мужчинами??" "Что вы, - говорю,-доктор, я кроме мужа ни

с кем." Тогда я не знаю, в чем дело, - обижается доктор. - это у вас, повидимому крылья начали расти."

- Ну и хамло. Я вот на npошлой неделе тоже столкнулась с

таким. Еду я в троллейбусе, давка - жуть. Держусь из

последних cил за какого-то мужчину, а он мне, поганец

нетерпеливый, неуспели мы проехать и трех остановок,

сердито так заявляет: "Женщина, вы еще долго будете

держаться за меня'?" Пришлось проглотить и обратить все в

шутку, сказав, что я не знала, что он собирается выходить.. Прасковья Абрамовна смотрит на часы.

- Ой, простите. Софья Давыдовна, но мне уже пора, надо

ужин готовигь, а то , дочка с внучкой скоро придут.

- Да и мне уже надо идти, Прасковья Абрамовна, внук

наверняка, уже проснулся, кушать требует. Надеюсь, мы с

вами еще не раз свидимся.

- Дай то Бог!

Обе встают и уходят.

12.05 91 г.

И НА СТАРУХУ БЫВАЕТ ПРОРУХА

Персональный пенсионер всесоюзного значения Иван

Моисеевич Петров, до женитьбы Блюкменхагер, отложил в

сторону журнал, крякнув, допил оставшийся в стопке коньяк

и, качая головой с явно недовольным видом, отправился

смотреть программу «Время». Включив телевизор, Иван

Моисеевич внимательно уставился в амбразуру экрана.

Интересно, чем же его -порадуют на этот раз. Иван

Моисеевич был явно не в духе. Статья в журнале повергла

его прямо-таки в шоковое состояние. Еще бы, ведь в ней:

говорилось, о том что все беды в гоcударстве, случившиеся

за пять лет перестройки, произошли всецело по вине евреев.

- 357 -

И хотя Иаан Моисеевич числился русским, он всегда

симпатизировал евреям. Однажды он даже чуть не женился

на еврейке. Итак, Иван Моисеевич уставился в телевизор.

Поначалу передача ему нравилась. Еще бы, передавали

международные новости и, как водится, это был сплошной

боевик. Но когда перешли к событиям внутри страны,

настроение Ивана Моисеевича, начавшее было улучшаться,

снова ухудшилось.

Причем похоже ухудшилось, увы, окончательно. Да это

было и неудивительно, ибо говорили лишь о перестройке, и

каждый новый сюжет кричал о каком-нибудь очередном

достижении. Наконец, Иван Моисеевич не выпержал. Со

словами «какие к черту достижения, окончательно все

развалили», он прямо-таки вырвал шнур из розетки. Сказать, что в этот миг Иван Моисеевич был зол, это значит

вообще остаться безмолвным. Нет, в этот миг Иван

Моисеевич был просто невменяем, а это обычно не сулило

ничего хорошего. Уж кто-кто, а родные об этом кое-что

знали.

Пссле первого потока свирепых фраз по поводу

перестройки, а заодно и в адрес правительства, жена Ивана

Моисеевича спряталась в ванной, а после второй его тирады

и теща заперлась в туалете. Но, как говорится, ничто в мире

не вечно, и даже Иван Мсисеевич, наконец пришел в

чувство, а придя в чувство, как водится, успокоися.