Страна падонкаф

Убийца шел по улице следом за худенькой блондинкой в старой школьной форме. Короткое коричневое платье, белый фартук, в руке пакет. Он уже не первую неделю сопровождал ее по утрам в школу. Часто получалось последить за ней и вечером. Несмотря на занятость. Убийца уже довольно много знал про девочку. Имя, адрес, школу. Знал и про яркую, высокую подругу блондинки. Эта манкая шатенка тоже привлекала его, но Лена притягивала гораздо больше. Ее хрупкость и беззащитность. Потенциальная жертва.

У Макидонов было тихо и укромно. Шуметь некому. Илья Эдуардович идет по следу Рашида в Узбекистане. Валентина Николаевна работает на работе. Дедушка пишет у себя в комнате мемуары. Ничего не видит и не слышит. «Наш Шрайбикус», — называет его мама. Женька в школе.

Дверь открыла Аня. Тоже, как и Лена, наряженная в советскую форму. Со сложным мейкапом на лице. Видно, что рано встала. Готовилась. Лена достала из пакета бутылку водки. «Хлебный дар». Чтобы не бояться на пути к Жоре.

— Круто, — одобрила Аня.

Она посмотрела на часы. Время поджимает. Возле школы, наверно, началась торжественная линейка. Последний звонок. Свой — для девятиклассников. А для Ани с Леной будет свой.

Дядя Коля сидел на кухне и жестоко болел. Бутылка водки, на которую он твердо рассчитывал, пропала прямо из холодильника. Испарилась. Он грешил на Наилю. Вот она — мелочная женская месть. Ткнула в самое больное место! Жестокость жены его просто парализовала. Плюс похмелье. Коллапс тела и души. Хорошо, есть сосед. Салават, стараясь не испачкать форму, а после истории с норковой шапкой он всегда ходил в полицейской форме, открыл банку с солеными грибами. Водка у него тоже нашлась. Маленький телевизор в углу не давал забыть о большом опасном мире вокруг кухни.

«Сотрудниками мухачинского городского уголовного розыска и оперативниками центрального аппарата Министерства внутренних дел Российской Федерации был задержан двадцативосьмилетний местный житель, инвалид второй группы по психическому заболеванию. Уже получены доказательства его причастности к серии убийств детей.

Напомним: в тридцать третьем микрорайоне Мухачинска в течение мая были найдены тела задушенных и изнасилованных Наташи Анохиной и Даши Палашовой. Кроме того, бесследно пропала Света Синебрюхова. Следствие возбудило уголовное дело по трем статьям — «убийство», «изнасилование» и «насильственные действия сексуального характера», все они соединены в одно производство и предполагают максимальное наказание вплоть до пожизненного заключения.

Смерти девочек вызвали большой общественный резонанс. Как уточнили в региональном следственном управлении Следственного комитета России, всего с момента первого убийства было допрошено свыше десяти тысяч человек».

— Наконец-то этого урода поймали! — обрадовался дядя Коля. Аж краска пошла на щеках поверх въевшейся навсегда угольной пыли. — Наверняка это Лябин!

— За это можно и выпить, — Салават налил обоим по стопке.

Мужчины чокнулись.

— Ну, будем!

— Будем! — девчонки, кривясь и морщась, залпом выпили огненную воду. — Ну и гадость!

По жилочкам побежало тепло. Добежало до головы и в ней осталось. Расширило сосуды. Главное — не заморачиваться! Не думать! Не останавливаться! По второй. Задержать дыхание и вперед! По третьей — за любовь!

Аня снова посмотрела на часы. Пора. Взяла Ленку за руку. Решительно сказала:

— Пошли!

На столе осталась записка для родных. «Простите…»

«Не заморачиваться! Не думать! Не останавливаться!» Лена повторяла про себя эти слова как заклинание. Громыхающий лифт привез на самый верх. Дальше пешком. По крыше гулял сильный ветер. Гудел. И никого. Только гладкая плоскость крыши и бездонность серо-голубого неба. Какая-то пугающая пустота виделась в этом сочетании. Аня дотащила послушную Лену до края. Вот и все. Край грязной кровли — грань между жизнью и смертью. Там, за гранью — ничего.

— Я не хочу! — Лена вырвала свою ладонь из руки подруги. Совершенно белое лицо у одной, ни кровинки в лице у другой. Аня прожгла взглядом глаза Лены. Та не опустила. Слова уже не нужны. Аня отступила на шаг. Сорвалась на визг:

— Ну и оставайся, сучка! Пей, кури, рожай уродов!

Она повернулась спиной к подруге. Равнодушно. Встала на самый край. Раскинула руки.

— Прощайте все! Здравствуй, Жора!

Лена кинулась к Ане. Обхватила за талию. Остатками связок:

— Стой! Я тебя не отпущу!

Мандинго с разгону чуть не налетел на Валерика. Музыкант стоял, задрав голову. Его внимание привлекли маленькие фигурки на крыше. Мандинго вгляделся изо всех сил. Фиг с ней, с сетчаткой! Там Куролятина! И Аня Макидон!

Мандинго бросился в подъезд. Букет сунул Валерику. Это же для Ленки. Еще пригодится. Лампочка у лифта тускло светила. Лифт занят! Парень ждать не стал. Сумасшедший бег по лестницам. Дышать все тяжелее, но надо. На середине подъема он услышал разрывающий сердце крик. Ленка! Опоздал…

Лене всегда казалось, что, падая с четырнадцатиэтажного дома, человек успеет подумать о многих важных вещах. Это же так высоко. Так долго. Как странно, что их падение было таким коротким. А земля такой жесткой…