Страна падонкаф

«Полиция Мухачинска продолжает разыскивать без вести пропавшую пятнадцатилетнюю девочку Свету Синебрюхову. Вечером двадцать четвертого мая она вместе с одноклассницами отмечала свой день рождения. Потом проводила гостей. Около восьми Света позвонила в домофон, но до квартиры так и не дошла. Родители начали ее поиски и сообщили в правоохранительные органы. До настоящего времени местонахождение девочки неизвестно.

К поискам девочки также присоединились добровольцы поискового отряда «Лиза Алерт», на вокзалах и в других местах массового скопления людей распространены объявления о розыске.

Следствие рассматривает версию похищения девочки. Следователи не исключают, что пятнадцатилетнюю Свету Синебрюхову, которая пропала в Мухачинске, могли похитить.

«Следствие рассматривает и отрабатывает версию похищения девочки, обращается к лицам, возможно, похитившим девочку, и разъясняет, что в соответствии с положением Уголовного кодекса Российской Федерации лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности за похищение», — говорится в обращении следственного управления Следственного комитета по Мухачинской области.

Дело по факту исчезновения ребенка возбуждено по статье «убийство», предусматривающей наказание вплоть до пожизненного лишения свободы…»

Сережа переключил канал. Какие-то абстрактно нарисованные бобры валят деревья. Как зэки в ГУЛАГе. Бобровые зубы на весь экран. Как правильно, бобровые или бобриные? Ясно одно — реклама зубной пасты. Он вернулся назад. «Значит, Марго до сих пор так и не нашли». Мандинго жил со Светкой в одном доме. Правда, в разных подъездах. Она в среднем, он — в последнем, пятом. Но друг друга знали. Учились в одном классе.

Из часов кукушка прокуковала восемь. Утро туманное, утро седое. Мама давно уехала на работу — бригадир на заводе! В бригаде одни мужики. Ей тяжело бывает. Комиссар в юбке. «Оптимистическая трагедия». Сестры возятся в кухне. Семнадцать лет и два раза по тринадцать. На завтраке. Хихикают между собой. Хорошо, когда не нужно в школу. Каникулы. Интересно, есть ли бог каникул? На родине отца Сережи, наверно, есть. Должен быть. Там много богов. Сережа поставил бы свечку за продление. Или принес жертву. Не кровавую. Иначе через неделю опять начнется: «Почему не готов к уроку?! Где дневник?! Родителей в школу!» Как будто это так же легко, как «Подарки в студию!»

В «их» пельменной пока сидели только Димас и Леха. Остальных еще не было. Рано. Витас помахал парням и встал к окошку выдачи. Взял двойную порцию «ластиков» со сметаной, стакан чая и приземлился на свободное место возле Димаса.

— Зиг хайль! — негромко приветствовали его друзья. Оба были одеты, несмотря на летнюю жару, в черные кожаные куртки. Стриженые под ноль. Скинхеды. На ногах тяжелые шнурованные ботинки — «гриндера». Димас с Лехой работали на кладбище в пригороде. Рыли могилы. Полтора землекопа.

— Хайль, — ответил Витас, тоже понизив голос. Хотя, наверно, зря. Нацики постоянно собирались в этом подвальчике. Дешево. Неприметно. Пельменщицы не обращают особого внимания на вопли «Хайль Гитлер!» и принесенное с собой пиво. Они тут ко всему привыкли.

— Игоря еще нет? — глупо спросил Витас.

— Сейчас появится, — ответил Леха, не прерывая отправки в рот пельменя за пельменем. Он вообще всегда хотел есть. И ел за двоих. Избыточно. Но Димас все равно был сильнее. Сколько волка ни корми, а у медведя толще. Конституция.

Только сказал — зашел Игорь. Легок на помине. С ним очкастый Пискля. Плеер, наушники. Постоянно слушает «Раммштайн». Меломан.

Позиговали друг другу.

Игорю уже за тридцать. Крупный, плотный, лобастый. Брить голову ему не нужно — и так абсолютно лыс. В отличие от тощего, долговязого, во всем черном, Пискли, Игорь в обычном костюме. Широкая золотая цепь в расстегнутом вороте рубашки. Без галстука.

Вновь вошедшие тоже взяли пельменей. Поели «ластиков». По ходу толковали о том о сем. Гоняли порожняк. После еды Пискля осторожно, чтобы не заметили пельменщицы, раздал из пакета пиво. В банках, теплое. Игорь вдруг посмотрел Витасу прямо в глаза. Тяжелым взглядом.

— Слушай, Витас. Я тут подумал на досуге. Ты в нашей команде ведь уже давненько. Надо себя как-то проявить перед партайгеноссе. С положительной стороны. Практическим участием.

— Что ты имеешь в виду? — Витас чуть не поперхнулся теплым пивом. Пена пошла в нос.

— Что имею, то и введу, — жестко усмехнулся Игорь. — Докажи пацанам, что ты мужик. Не ботан прыщавый.

— Как же я докажу? — растерялся Витас.

Игорь наклонился ближе. Доверительно. Почти зашептал:

— Живет тут у нас один ниггер. Полукровка. Я считаю, у тебя есть отличный шанс заслужить белые шнурки в ботинки.

Витас удивился.

— Мандинго?!

Игорь пожал плечами.

— Ну, это не важно, Мандинго или Мандела. Надо провести показательную акцию. Ну, ты понял? Завалить. И снять на видео. Потом ролик в Интернет. Чтобы все узнали — мы есть, мы тут! Мы здесь хозяева!