Страницы жизни

— Вы обязаны твердо усвоить, товарищ Болдин, полк будет столичным, пока единственным в Мо. скве. Следовательно, он должен стать образцовым во всех отношениях. Многие заморские деятели, — на слове «деятели» командующий сделал ударение, — стремятся посетить нашу страну, значит в первую очередь Москву, хотят «пощупать», что за «чудо» эти Советы. Тревожит их и Красная Армия. Следовательно, к вам будут приезжать представители различных государств — кто уже признал нас и кто еще продолжает считать Советскую власть и ее Красную Армию недолговечным экспериментом. Об этом следует помнить. Полк будет у всех на виду. Если хотите знать, он должен стать своеобразным эталоном частей Красной Армии. Не стесняясь, приходите со всеми вопросами. Непременно поддерживайте тесную связь с политуправлением округа. Начальника политуправления знаете?

— Товарищ Булин бывал у нас в Туле, помогал нам.

— И сейчас будет помогать. Учтите: от качества партийно-политической работы зависят успехи полка. А в наше сложное время это особенно важно.

Замоскворечье 1924 года. Чернышевские казармы. Внешне ничем не примечательные дома старинной кирпичной кладки. Помню, в пору учебы на курсах «Выстрел» не раз проходил мимо этих строгих корпусов и не обращал внимания на них. А сейчас здесь я должен формировать новый полк.

Уже несколько дней нахожусь в казармах. Командую. Впрочем, «командую» — громко сказано. Командовать-то пока нечем. Зато организационных дел хоть отбавляй. Плохо, что нет помощника по политической части. Решил пойти к начальнику политуправления Булину. Встретил он меня приветливо, сразу спросил:

— Трудности есть?

— Есть.

— Какие?

— Откровенно говоря, не всегда уверенно хожу.

— Это как же понять? В Чернышевских казармах пол неровный? — улыбнулся Булин, и брови его сомкнулись.

— Помощник нужен, поскорей да получше. Часто нуждаюсь в помощи, в совете. С каждым вопросом ведь не побежишь к вам или к командующему.

Булин, постукивая карандашом по столу, раскрыл папку. Что-то прочитал. Посмотрел на меня:

— Ну что ж, есть для вас крепкий помощник — Славин. Вдумчивый, культурный человек, опыт армейской работы имеет солидный. Думаю, что Славин будет у вас действительно правой рукой — советчиком и помощником во всех делах.

Маленькая комната. В центре простой кухонный стол, покрытый красной скатертью. Он заменяет письменный. У стены несколько табуреток. Над ними старый телефонный аппарат «Эриксон».

Я сидел за столом, просматривая бумаги. И вдруг стук в дверь.

— Войдите.

Легкой уверенной походкой входит среднего роста человек в военной форме. Умные глаза. Высокий лоб. Выразительно очерченный подбородок. Подтянут, опрятен. Движения быстры, энергичны.

— Товарищ Болдин? — обращается он ко мне.

— Да.

— Славин Михаил Львович. Прибыл на должность вашего помощника по политической части.

— Наконец-то, — говорю Славину, вставая и протягивая ему руку. — Признаюсь, заждался, честно говоря, стал побаиваться, не передумало ли начальство насчет вашей кандидатуры.

— Нет, приказ о моем назначении в силе. А задержался потому, что сдавал дела в шестой Орловской дивизии.

Разговорились. Михаил Львович Славин оказался на редкость интересным, содержательным собеседником и с первой же встречи завоевал мои симпатии.

О себе он рассказывал предельно скупо. Коммунист с 1917 года. Вел партийную работу в Киеве. Участвовал в гражданской войне. Работал секретарем первого наркомвоенмора Украины Подвойского. Последняя должность — начальник политотдела дивизии.

Он был совсем молодым. Ему едва минуло двадцать пять лет. Но это уже опытный армейский работник — один из тех, кто все свои силы и способности отдал строительству Красной Армии.

Я часто бываю в казармах, встречаюсь с солдатами. И всегда огромной радостью и гордостью наполняется сердце, когда вижу, какие чудесные условия для жизни, учебы, культурного отдыха созданы нашим молодым воинам.

Труднее было в далекие дни формирования Московского стрелкового полка. Вооружение и экипировка солдат выглядели тогда довольно убого, но это никого не смущало. Велика ль беда, если на ногах у красноармейцев обмотки, а шинель не пригнана по фигуре, если разными одеялами покрыты койки, а тюфяки не совсем удобны для сна. Что поделаешь, если пулеметы и винтовки старых образцов, если среди них попадаются и немецкие, и французские, о которых командиры образно говорят, что они уже «выжили из ума». В то время мы еще не могли позволить себе такой роскоши, как сделать лишний выстрел на учебных или боевых стрельбах. У нас не хватало патронов, и каждый выстрел был на строгом учете.

Но мы знали: пройдет совсем немного времени, и обмотки заменим сапогами, старую шинель — новой. Родина даст нам и оружие, и боеприпасы. Да иначе и быть не могло. Ведь мы создавали армию нового типа — кадровую армию первого в мире социалистического государства.

Формирование шло быстро. Полк рос, мужал, набирался сил.