Странная неожиданность

– Богуслав много лет исполнял при Владимире Мономахе обязанности воеводы передового, потом засадного полков, последнее время был главным воеводой всей дружины. Закончил эту службу недавно, перешел к сыну Мономаха Мстиславу, который правит сейчас в Новгороде. Полтора месяца назад решил пойти спасать мир с моей ватагой бойцов. Я предлагал ему нас возглавить, но он отказался. Посчитал, что я справлюсь с этим успешнее.

– А ты кем ранее командовал?

– Мелкими группами людей.

– Много воевал?

– Ни разу.

– Сколько ж боярину лет?

– Пятьдесят восемь.

– И в чем же ты, гораздо более молодой, совершенно неопытный, и слабоватый волхв, можешь его превзойти?

Ох уж мне эта иностранная въедливость! Здесь простой русский ответ, типа, – у меня невероятная сила духа! – не пройдет. Про перекидывание почти на 1000 лет назад, видимо для усиления местных героев, распространяться тоже не хотелось. Доложим версию Богуслава.

– Моя молодость появилась внезапно и без всякого моего участия. Мой возраст равен пятидесяти семи годам. Людьми я командую с двадцати трех лет. Ватага верит только мне, Богуслава не знает. Противостоящий нам черный волхв значительно превосходит по силе всех троих белых кудесников нашего отряда вместе взятых. Наша битва будет сильно отличаться от всех прежних. Чтобы ее выиграть, надо мыслить и действовать по-новому. Я считаюсь мастером неожиданных решений, потому и вынужден командовать. А тоже очень хотелось бы встать под уверенную и опытную именно в таком деле руку.

– Если вдруг убьете Невзора, враз подлетят другие черные волхвы, и вам точно конец, – высказался киевский оптимист Захарий.

– Значит вы втроем в это время по буеракам прокрадетесь, – не стал посвящать я всех в обещанную помощь от подземного народа, точнее, от их императора. – Вы в общении с дельфинами понимаете чего-нибудь? – решил я сорвать хоть шерсти клок с местных некондиционных овец.

– Не сподобились общаться. Думали, может быть ты в дальних краях научился?

– Да и там никто не умеет. А если каким-то чудом все-таки к морю прорвусь, и с дельфинами случайно столкуюсь, где мне Омара Хайяма искать?

– А просто спросить тамошних обитателей нельзя?

– Он, похоже, прячется где-то – мусульманские гонения за безбожие и вольнодумство.

Павлин загоготал.

– Если чудом его встретишь, обязательно обними и поцелуй от вольнодумцев и кривобожников Киева! – Может быть в рукописях о месте его жительства чего-нибудь сказано?

– Сотни людей читали, ничего не вычитали. Нету, и все!

– Да простые люди всегда обо всем знают! – не утерпел Яцек. – Я в Киеве Захария махом нашел!

– По пути долго искал?

– А при чем тут путь?

– Ты же знал, где находится нужный человек? Страна, город?

– Конечно!

– А я ничего не знаю.

– Да велика ли нужная страна?

– Не мала. Посидите немного молча.

Пока народ молчал, я пропеллером крутился по Интернету. Через десять минут доложил.

– Вероятно великий арабский поэт, лекарь, астроном и математик, автор книги вкуснейших кулинарных рецептов живет, где жил – в каком-нибудь городе Сельджукской империи.

– А много ли там городов?

– Побольше, чем на Руси и в Европе на размахе в сто верст.

– Но сама-то странешка, поди, меленькая?

– Давай прикинем. Ты наши версты знаешь?

– Конечно знаю, – пробурчал Пяст. – В полтора раза они меньше наших.

– Берем наши версты от Кракова до Киева – 860. Ты их конскими копытами промерил.

– Девять дней скакал, – гордо подтвердил поляк, – аж двое коней умаялись!

– В Сельджукской малюсенькой империи от одного края и до другого, от города Багдад до города Ташкент всего 3000 верст.

Яцек ахнул и разинул рот.

– Объясняю для киевлян: от Киева до Великого Новгорода – 1140 верст, до Рязани – 800, а в узенькой арабской странешке, от Кабула до границы с Константинополем, около 3600 верст.

Реакции были разные. Захарий крякнул, а Павлин свистнул.

Вот, братцы, и на ваше необычное мышление нашлась узда. Вы тут мыслили, вроде как Федор Иванович Тютчев:

Умом Россию не понять,

Аршином общим не измерить,

У ней особенная стать –

В Россию можно только верить.

А тут приперся грубиян из СССР, самой большой страны мира, и показал, что ваша киевская Русь размером с небольшой скворечник. И за аршином даже и не потянулся, с саженью не подкрадывался.

Треснул верстой, поинтересовавшись в Интернете, что почем и как. И сразу все стало ясно. Русская верста – 1066 метров, польские пусть поляк сам пересчитывает. Он князь, ему виднее. Хорошо бы еще и Польше дать по загривку объяснением, где было ее место в Российской Империи – тюрьме народов, но не ко времени. А найти расстояния между городами, дожившими до 21 века, вообще плевое дело.

Продолжим.