Странница (СИ)

Мир был замечательным, и они бродили по нему долго, радуясь вместе с людьми. Покидать его не хотелось, даже когда похолодало, когда начали облетать – и облетели – листья, начались унылые осенние дожди, а там и выпал снег. Лена решила попробовать Путь Странниц: они ведь и зимой ходят, а не легкомысленно бредут вслед за летом. Мужчины, естественно, не возразили, но на всех лицах одинаково было написано: ну-ну, замерзнешь – скажешь, а пока развлекайся. Черное платье было сменено на теплый шерстяной костюм, туфли – на сапожки с рысьим мехом внутри, а сваливающийся капюшон мужчины поправляли на ней по очереди, хотя никакой необходимости в нем не было: Лена прихватила с собой вязаную шапочку, которой для этой температуры вполне хватало. А погода была все равно отличная, просто зимняя. Морозов пока не случалось. Ночами, правда, было уже холодновато, они с шутом одно одеяло стелили на пол, а вторым укрывались и спали, конечно, не раздеваясь, и даже эльфы и Маркус не изображали морозостойких героев и ставили палатку. Посиделки у костра не прекратились, просто Лене на спину накидывали еще и одеяло и рядом сидел не только шут, но и кто-то еще обнимал за плечи, отдавая часть своего тепла. Лена верила, что они не мерзнут: у них даже руки были теплые. Конечно, мужчины тоже переоделись в толстые куртки и штаны, пристегнули капюшоны и порой даже надевали перчатки, но плащами пользовались только как дополнительными одеялами по ночам. Было, наверное, градусов пять-десять, преимущественно без ветра. Солнца, правда, было немного: почти все время шел снег, но дорога не была трудной, особенно для Лены. Ей непременно протаптывали тропу. Да и шли они по наезженным дорогам. Иногда их подвозили на санях, этакие знакомые по картинкам розвальни, запряженные то одной лошаденкой, а то и самой настоящей птицей-тройкой. Они проводили несколько дней в городах, если города встречались на пути, делали небольшие припасы, чтоб не сидеть на мясной диете, но деньги словно бы и не иссякали. Шут вошел во вкус и уже нахально спрашивал при входе в гостиницу, как тут приняло обходиться с менестрелями. Обходиться было принято хорошо: находилась комната, пусть и одна на всех, даже в самом переполненном постоялом дворе, и денег за ночлег не брали, кое-где даже кормили бесплатно, потому что богатое звучание аллели и чуть хрипловатый голос шута привлекали много народу, пиво и вино разливать не успевали. Шут пел не столько для публики, сколько для Лены, и он действительно знал как минимум две сотни баллад, потому что повторялся крайне редко. Некоторые баллады ему приходилось комментировать, и получалось у него просто классно, рассказчик из него был еще лучше, чем певец. Каждый считал своим долгом его угостить, Маркус уже начал опасаться, что шут так сопьется – в шутку, конечно, потому что предусмотрительный шут делал не больше одного глотка. Ему еще и монеты кидали, чаще, конечно, медные, но нередко перепадало и серебро, а однажды в придорожном трактире в миску для подношений упала и тяжелая золотая монета, за которой последовало приглашение посетить замок местного лорда.

Замок был ничуть не похож на тот, в котором в Сайбии жил друг Маркуса. Это было монументальное строение, высокое, гордое, мрачное и при этом изумительно красивое. Особенно внутри. Было там, правда, не намного теплее, чем в палатке, большие помещения трудно обогреть живым огнем. Они смогли вдосталь вымыться горячей водой, которую исправно таскали многочисленные слуги, им вычистили одежду, даже цирюльник был к их услугам и очень тщательно побрил мужчин и заплел Лене сложную косу.

В обеденном зале величиной с районный стадион уже веселилась толпа приближенных лорда. Уж кто он был, граф, герцог или мелкопоместный барон, сказать было трудно, но по количеству гостей, скорее герцог, чем барон. Их усадили за стол, накормили, а потом шут приступил к своим менестрельским обязанностям и перепел местного артиста, у которого голос вроде тоже был ничего, но вот инструмент, похожий на гусли, отчего-то имел повизгивающий звук, существенно уступающий переливам аллели.

– Не нравится мне этот мир, – вдруг негромко сообщил Лене Гарвин, подливая ей в бокал вина. – Странно, что ты так довольна. Впрочем, тебе свойственно верить в хорошее, а мне свойственно везде подозревать плохое.

– И что тут плохого? – удивилась Лена.

– Как ты назвала тот мир? Эльфийский рай? Это место тоже рай. Не потому, что здесь нет эльфов. Просто – рай. А ты веришь в существование рая?

– Ну почему же рай? – запротестовала Лена. – Просто нормальная разумно управляемая страна, в которой давно не было войн и природных катаклизмов… ну то есть засух или еще чего-то.