Странница (СИ)

До утра она даже поспала немного, мерное похрапывание Маркуса ее усыпило, но снилось что-то неприятное, словно реализовывая столь же неприятные предчувствия, поэтому она проснулась совершенно разбитой. А Маркус ничего, был бодр и если не весел, то и не грустен.

Их снова провели в обеденный зал. Столы были убрали, а стулья и скамьи выстроены рядами и заполнены публикой. Театр. Развлечение. Косых крестов не хватает.

– Ну что, друг мой, пришла пора платить за свои поступки, – ласково сказал хозяин. – За путешествие с этими уродами вы будете наказаны. Твоя женщина знала, что они эльфы?

– Откуда? – с неподдельной искренностью удивился Маркус. – Она их никогда в жизни не видела.

– Ну что ж, значит, она получит только десять плетей. А ты пятьдесят. Потом можете идти, куда вам заблагорассудится, или остаться здесь, пока ты не поправишься или пока просто не захочешь уйти. Свое оружие получите за пределами замка. Женщина, в твоей сумке есть метательные ножи. Ты умеешь ими пользоваться?

– В дерево с пяти шагов попадаю, – мрачно ответила Лена. Десять плетей? да она и одной не выдержит. Публика радостно захохотала.

– Зачем же носишь?

– Он считает, что я должна научиться защищать себя.

– Разумно, – похвалил хозяин. – У тебя есть дети? Нет? Жаль. Если бы у тебя были дети, ты сидела бы дома, а не водила бы таких знакомств.

– Если бы у меня были дети, они были бы уже взрослые, – проворчала Лена, – и мне не было бы нужды сидеть с ними дома. Почему я не могу путешествовать с собственным мужем?

– Верно. Еще в ваших вещах обнаружены травы. Это тоже твое?

– Мое.

– Значит, ты травница. Это хорошее дело.

– Вот и избавил бы ее от плетей, – быстро предложил Маркус. – Если так уж надо, так лучше мне десять добавь. Что за удовольствие наказывать невинную женщину? Она слова-то «эльф» не знала.

– А ты, стало быть, знал?

– Ну, я знал. В молодости слыхал рассказы об эльфах, – покаянно повесил голову Маркус. – Ты уж помилуй ее, лорд. Она не выносливая, не сильная. Не надо ее бить.

– Помиловать? – спросил хозяин у публики. Тоже, римский сенатор. Люди зашумели, и как это истолковать, Лена не знала. – Нет, помиловать не получится. Получив несколько плетей, она лучше запомнит этот урок. И станет следить за тем, каких спутников ты выбираешь. Пусть будет пять плетей, и я велю палачу не очень стараться.

Маркус вдруг повернулся к Лене и обнял ее.

– Потерпи уж, милая, – прошептал он, целуя ее в щеку, – это ничего, это не очень больно, пять ты выдержишь. Я потом ему сам уши отрежу, зажарю и ему же скормлю. И не только уши, но и все остальное. Как в Трехмирье. Только без собак, он сам все съест.

Лена представила себе, как лорд, холеный и такой весь из себя изысканный, сидит во главе стола и ножом и вилкой кушает собственные свежеподжаренные гениталии, и хихикнула Маркусу в плечо. Наверное, все восприняли это как всхлип. Маркус погладил ее по спине, и дюжие слуги оторвали ее от него.

Больно как раз было. И даже очень. Одно хорошо: с нее сняли только курточку, но не рубашку, красоваться полуголой перед толпой – это было бы еще гаже. Лена, естественно, орала как резаная, то есть взвизгивала пять раз подряд, а потом еще и разревелась. Вот вам слезы Светлой, и черт с вами со всеми, если они здесь действуют независимо от вашей веры…

Маркуса заставили раздеться до пояса, и он безропотно повиновался, лег животом на скамью. Пятьдесят! Ужас. Просто ужас. Слуга помог ей надеть и даже застегнуть курточку. Шут ломился в ее сознание, чувствуя ее боль.

лена. ты плачешь. лена, что? что с тобой? ответь!

Уже все хорошо, Рош.

Впервые он звал ее, а не она его. Прав дракон? Они смогут так разговаривать? Легко?

Маркус вздрагивал в такт ударам, прикусывал губу. На спине вспухали рубцы, а публика заключала пари, сколько он продержится до первого крика, и закричит ли, и потеряет ли сознание. Хоть два первых холода и огненных смерча. Хоть поднятие лавы из недр земли. Интересно, а проклятие Странницы действует локально или нет? Проклясть бы замок, чтоб провалился в тартарары…

Лена ревела уже не от своей боли и обиды, а от Маркусовой. Он не закричал – еще бы он кричал! – и не потерял сознания, даже на ногах держался, хотя и с трудом, и рухнул на скамью рядом с Леной, когда слуги подвели его под руки.

– Ничего, – проскрипел он, – палач и правда не очень старался. Клянусь. Чем хочешь клянусь.

Обнимать его Лена, конечно, не рискнула, вцепилась в его руку, прижалась мокрой щекой к плечу. Слуга подал ему стакан с вином, и Маркус проглотил его одним духом.

– Не плачь, женщина, – доброжелательно произнес хозяин. – Твои травы ему помогут, он скоро поправится. Пропало у тебя желание бродить по дорогам с этими выродками? Кстати, как тебя зовут?

– Маркус, – ответил он. – Маркус Гарат.

– А тебя, женщина?

– Елена, – почему-то сказала Лена. А вдруг тут с именем Делиена или тем более Аиллена связаны еще какие-то суеверия.