Странствие за Фарадоунами

Когда животные достигли нижнего из предгорий и почти спустились до самого подножия, видимость внезапно резко ухудшилась, потому что они оказались в густом клубящемся тумане. Дождь прекратился, но от липкого, холодного и влажного тумана они промокли до костей. Некоторое время их вел вперед Наб, потому что он улавливал токи Руусдайк даже лучше Уорригала. Филин сидел на его плече, всматриваясь в мрак впереди и по мере возможности направляя мальчика вдоль линий, больше всего походивших на зеленые тропки, по обе стороны которых земля как бы отступала и становилась черной и зыбкой.

— Сегодня нам дальше не уйти, — заявил вдруг Наб. — Я потерял Руусдайк. Подождем здесь до рассвета, тогда станет видно, куда мы попали.

Уорригал слетел вниз и уселся на старый гнилой пенек. Его глаза покраснели и слезились от усталости, перья намокли и отяжелели. За ними с Набом молчаливой понурой стайкой собрались остальные, а вокруг призрачными видениями клубился туман.

— Мы решили остаться здесь до утра, — объявил Наб, и все без возражений улеглись на мокрую землю.

Заснуть не получалось. Над этим местом отчего-то нависла атмосфера зла; туман сгущался в приплясывающие фигуры, которые хитро и злобно глазели на них сквозь тьму; фигуры уносились, чтобы смениться другими, а те — следующими, не похожими на предыдущие, пока животные не оцепенели в каком-то тупом тошнотворном ужасе. Усталость в конце концов одолела Бет, и она погрузилась в беспокойную дрему, в которой злобные фигуры, проносящиеся перед ней в тумане, приняли гигантские размеры. Они хохотали над ней с небес, их длинные пальцы обхватили ее тело и утянули наверх, перебрасывая, как тряпичную куклу, от одного существа к другому. Казалось, их плоть сделана из какого-то склизкого студенистого вещества, и там, где они прикасались к Бет, она ощущала ужасную промозглость и холод. Сырость пронизала все ее тело, смыкая свои ледяные пальцы вокруг самой ее души и дергая так, будто хотела вырвать вовсе.

Она отбивалась и боролась, стараясь освободиться из их хватки, но они только смеялись и снова подбрасывали девочку в воздух, где она панически размахивала руками, пока ее не ловила следующая фигура. По мере того как до Бет доходила полная безысходность ситуации, ее охватывал безумный страх, холодя сердце и превращая ноги в студень. Она была уже готова оставить борьбу и предаться отчаянию, когда почувствовала, что ее трясет еще одна рука, на этот раз теплая, и услышала, как знакомый голос настойчиво зовет ее по имени. «Бет, Бет!» — будил он ее, и она медленно стряхнула паутину кошмара. Девочка открыла глаза — сверху на нее смотрело взволнованное лицо Наба. Несмотря на жуткий холод, она чувствовала выступающие на лбу и смешивающиеся с сыростью маленькие капельки испарины.

— Обними меня, — испуганно пролепетала она, и он так и сделал, вдохнув в ее тело жизнь и растопив холод в душе теплом любви.

— Ты металась во сне и кричала. Мы испугались за тебя, — сказал он.

Она пересказала ему свои видения, а остальные со страхом вслушивались. Когда она закончила, наступило молчание; звери сидели во влажном полумраке раннего утра, не зная, что им думать или предпринять. Вскоре сквозь туман попыталось просочиться бледное размытое солнце, и они увидели вокруг себя унылый пейзаж — искривленные, низкорослые деревья и однообразное болото, залитое темной водой, тянущееся в призрачном свете насколько хватало глаз. Они пришли по одной из множества слегка приподнятых над ним дорожек, поросших травой, но та, на которой они находились, всего в нескольких шагах впереди обрывалась и погружалась в трясину. Надо всем повис тяжелый сырой запах гниющей растительности, и животные видели торчащие, как пальцы, из болота мертвые гнилые пни, покрытые грибами, лишайниками и мхом, с которых непрерывно капало в топь.

— Дурное место, — прошептал Уорригал, словно боялся, что болото может услышать.

— Мы должны вернуться и попытаться найти другой путь, — сказал Наб, но не двинулся с места; его тело словно утопало в пучине отчаяния и апатии, из которой он не в состоянии был его вытянуть.

Вдруг Брок громко воскликнул:

— Что это? Смотрите! Идет сквозь туман!

Путники едва могли разглядеть высокую белую фигуру, медленно и целенаправленно шагающую к ним по болоту, и начали различать размеренное хлюпанье осторожных шагов по воде.

— Это цапля, — сказал Брок.