Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

Сам Спаситель на белой ослицеПришел улыбчиво к моей одинокой кибитке.Я спросил коленопреклоненно:— Учитель… Ты воскрес…Но досель на землеМало кто Тебя видел…Иль при той — земной… первотленнойпыльной жизниВсе человеки предали Тебя…Иль все человеки — иудыИ все пред Тобою повинны…И Ты лелеешьИ не можешь превозмочьТу! Двухтысячелетнюю…Ту! Гефсиманскую…Ту! Голгофскую Муку! Обиду!И досель свежо окровавлено звучат Те Слова:Или! Или! Лама Савахфани!…Тогда Спас сказал:— Я всех простил… и полюбил…Еще тогда…На Высоте Кровавого Креста…

И после Воскресенья — Утешенья ВечностиЯ часто к людям прихожуНо мало ктоИль от двухтысячелетнего стыдаИль от земной суеты… слепотыУзнаёт Меня…Иль не спешит иль опасается узнать…Но ты узнал…Дай мне лепешкуИ зеленый чайДавай поговорим… поулыбаемся…Как некогда…Я с апостолами — ещё сладкослепыми рыбарями —На геннисаретском берегуБездонно вечерял…И Крест вдали только маячил, но не подступал…А нынче от одиночества устал…

Ангел Страшного Суда

Дервиш сказал:

— Он пришел ночью… в тумане…

Только что прошли обильные глиняные вешние ливни, и моя глиняная кибитка на Золотой горе текла опасно и чудилась мне глиняной могилой… так глина зовет глину…

Я вышел из кибитки, и тут стоял Он…

В руках у Него была ветвь свежей перламутровой персидской сирени, хотя сирень уже давно отцвела, рассыпалась окрест текучей кибитки моей…

Он хлестнул меня духовитой крупитчатой ветвью по глазам и щекам и бороде моей:

— Ты соблазнил многих дев и жен в молодости, в зрелости и даже в старости твоей…

Господь одарил тебя поэзией, мудростью и телесной красотой, и вместо того, чтобы петь и ублажать бессмертные души, ты ублажал тела…

Ты служил плоти, а не душе, а не Духу Божьему…

Что скажешь на близком Страшном Суде?..

Как повинишься? Раскаешься?..

Какое наказанье примешь безропотно?..

…Я сказал повинно:

— Я принимаю Божий Суд…

Бесконечно каюсь и рыдаю…

Но Господь милостив и щедр…

И разве виноваты деревья, когда цветут весной и осыпаются осенью…

А в молодости душа — это безумное, слепое тело…

И я блаженно бродил по кривым, но сладостным путям и тропинкам-переулкам тела моего… Как по дорогам Вавилона… Содома… Гоморры…

Да…

Пусть придет хоть одна из возлюбленных моих, из дальних дивных дней моих грешных, и обвинит меня…

И я паду к ногам её в слезах раскаянья…

Но любовь — слепа… безумна… прекрасна… как падучая скоротечная звезда…

И пути её часто — пути греха сладкого…

А кто осудит безумного…

И я рыдаю не от вины греха, а от блаженной боли быстротечных воспоминаний…

Ах!.. Эх!..

…Лишь одна старуха пришла из дальних дней моих к одинокой кибитке моей и рыдала:

— Зачем ты, поэт, не похитил тогда девственность мою…

И лишил меня вечного праздника воспоминаний в вечных стихах и притчах твоих… Поэт… певец…и все еще красавец… памятник молодости моей…

…Тогда Ангел растаял в тумане, оставив мне серебряную сиреневую ветвь…

Суфии — странники Двух Миров — говорят, что такие духовитые сирени вечно цветут в Раю…

Корабль в горах…

Рань… Утро… Туман… Роса на травах нетронуто свежа… целомудренна…

Я люблю бродить по ней босиком… говорят, что это продлевает земные дни… но я устал от них…

Роса щекочет ступни льдисто… искристо… иглисто…

Я не кошу дикую траву, и в ней развелись змеи и скорпионы…

Иногда они заходят в кибитку мою…

Для них я ставлю пиалу с подсахаренной водой…

К утру пиала пуста…

Хоть к кому-то идет добро от меня…

Я выхожу из глиняной кибитки моей на вершине Золотой Горы…

Туман… туман… сыро… тяжко дышится в тумане…

Скоро осень… гуще туманы…

На вершине соседней Козьей горы какой-то корабль плывет… пропадает… восстаёт… растворяется… теряется и вновь является…

Откуда в горах корабль…

Иль утренний зыбкий сон еще со мной не расстался…

Но раньше здесь был-плыл океан Тетис…

А горы были дном Океана…

Остались в горах ракушки — первосвидетели кораблекрушений в усыхающем… заживо умирающем Океане…

Да и доныне здесь вдруг пролетают рыдалистые чайки — рыдают о былом Океане… что ли…

И какой-то кишлачный мальчик по имени Фирдоуси видел заблудшего пролетающего альбатроса океанского…

Айхххх!.. Кто знает Божьи Пути… Божьи Океаны…

Айххх!.. Кто знает…