Странствия с моим гуру

К счастью, полиция разыскала несчастного. Бродяги, странствовавшие с медведем и танцующими обезьянами, были арестованы. Мальчика перевезли в Дели и отдали в руки врачей. Журналистов к нему не допускали.

В связи с этим мне припомнились другие случаи с людьми-волками, описанные в старых хрониках. В свое время особенно много писали о Дино Саничаро, которого нашли во время охоты в 1867 году. Тот тоже прожил среди волков несколько лет. Он воспитывался у протестантских миссионеров. Поначалу его держали на цепи, так как он был опасен для окружающих. Потом Дино дал себя приласкать. Научился ходить выпрямившись. Но когда спешил куда-нибудь, например за едой на кухню, то опускался на руки и мчался на четвереньках. Вел он себя спокойно, любил играть с собаками. Обожал сласти. Знал Дино всего несколько слов, сообразительность его осталась на уровне пятилетнего ребенка. Умер он в феврале 1895 года.

Последнее сообщение о нашем мальчике-волке гласило: «Возвращается к родителям, узнает их, говорит шесть слов». Мальчик-волк, должно быть, становился все более похожим на обычного ребенка, так как больше о нем не писали.

ПРЕЛЕСТИ ОДИНОЧЕСТВА

Я вопросительно посмотрел на Рысека. В знак признательности он кивнул. После продолжавшейся весь день поездки в машине по узкой и извилистой дороге, проложенной по опасным скалистым уступам, мы достигли перевала. Высота почти три тысячи метров. Перед нами открывался вид на Кашмир, у наших ног лежала райская долина Сринагар. Серебристые шпалеры похожих на тополи эвкалиптов, ореховые сады, рыжеватые снопы сжатой пшеницы. По зеленым пастбищам проносились тени облаков. Тучи проплывали внизу, у нас под ногами. Белые, пронизанные лучами солнца, они отражались в озерах, скрывали ледяные вершины Гималаев, замыкавшие горизонт. По склону, шевеля буйную траву, навстречу нам поднималось прохладное и душистое дыхание ветерка. Я вытянул руки: дуло в рукава, свежие струи омывали грудь.

Только теперь, после преодоления скалистых баррикад, путешествие начинало радовать нас. Должен сказать, хотя в это и трудно поверить, что в течение года весь Дели был для меня всего лишь вольерой у клетки посольства. Меня терзала не жара — я быстро привык к прозябанию внутри раскаленной печи, — а монотонность существования. Вечно одни и те же лица, рецидивы разговоров, содержание которых я уже знал наизусть. Я бился о знакомых, как зверь о прутья клетки. Два ресторана, четыре кинотеатра. До сих пор у меня в ушах стоял звон цикад и велосипедистов, упорно загребавших воздух худыми ногами. А это небо над Дели, поразительно пустынное! Оно выжжено зноем, на нем не видно даже сипов.

Теперь я чувствовал себя, как заключенный, выпущенный из камеры. Радовался, что мне удалось сбежать. Я наслаждался одиночеством.

Кришен, наш водитель, уже ежился от холода и натягивал на голову свитер, закрывая, по индийскому обычаю, горло и уши. Мы рассмеялись. Нам эта прохлада напоминала отчизну.

Сели в машину, и наш фиатик резво покатился по извилистой дороге вниз, в долину. Обедать мы решили в столице Кашмира.

— Куда заедем, саб? — спросил Кришен. — Здесь славятся домики на лодках, удобно, дешево, там можно достать все…

В этом «все» таилась сила невысказанных обещаний, но я уже знал ее цену.

— Ночуем в отеле, вечером осмотримся в городе, выберемся на озеро, тогда и решим, где будем жить эту неделю.

— Саб, в отеле дорого и грязно. На лодках чисто, много воды, там все вымыто, — расхваливал Кришен, — У меня здесь родственники еще с тех пор, как я водил грузовик.

Я по опыту знал, что у него были родственники в каждом уголке Индии. Он получал от нас деньги на отель и на питание, а таскался по каким-то дырам с девушками, которым покупал папиросы и бетель.

— Попытайся, Кришен, сезон уже закончился, теперь должно быть дешевле…

— Ох, саб, для меня специально снизят цену, меня здесь знают.

Все же на ближайшем перекрестке он остановил машину и стал расспрашивать о дороге, хотя прямо под носом у него висела огромная таблица с надписью «Отель Виктория». Нас моментально окружила толпа посредников. Они услужливо открывали дверцы машины, пытались вытащить нас. Один из них схватил чемодан и термос и побежал, крича на ходу:

— За мной, саб, «Отель Лотос»! Это близко, я провожу!

— Хватай его, а то вещи пропадут, — вытолкнул я Кришена из машины. Тот с трудом вернул неопытного проводника. Посредники цеплялись за шофера, шел явный аукцион, ему обещали проценты. Смутившись, Кришен стал объяснять мне, что отель, может быть, даже лучше, чем жилые лодки. Там действительно достаточно воды, но ее не используют, и готовят там только баранину…

Я сел за руль.

— Я поведу машину, а ты оставайся здесь, с посредниками.

Толпа неохотно расступалась. Шофер корчил такие гримасы, как будто не мог выдержать моего безумия, но по крайней мере еще не терял надежды. Наиболее стойкие посредники бежали вслед за нами, только самые толстые отстали на этой стометровке.