Странствия Шута

Я остановился, когда за деревьями скрылись и палатка, и костер. Отпустив свою ношу, я уперся руками в колени, пытаясь отдышаться. Сколько времени у меня есть на разговор? Ведь могут вернуться остальные наемники. Или уже не вернутся — если столкнутся с гвардейцами Рингхилла. Сюда могут приехать Риддл, Лант и Персеверанс. Или нет. Вполне возможно, что они решат пойти по дороге прямо в Соляную бездну. Я выбросил эти мысли и присел на снег рядом с пленником. Приглушил Уит. Неохотно, понимая, что это сделает меня уязвимым для неожиданной атаки. И все-таки мне было важно подавить саму возможность сочувствия, чтобы сделать то, что необходимо.

— Итак, давай-ка поговорим. Разговор может стать добрым, а может — болезненным. Я хочу, чтобы ты рассказал мне все, что знаешь о бледном народе. Я хочу узнать все о том дне, когда ты вторгся в мой дом. И прежде всего, я хочу узнать о женщине и девочке, которых вы увезли из моего дома.

Он снова начал ругаться, но то и дело повторялся. Когда мне надоело слушать, я схватил большую горсть снега и бросил ему на лицо. Он задохнулся и закричал, я добавил еще снега, пока он не затих. Я откинулся на пятки. Он помотал головой и сбросил немного снега с лица. Оставшийся подтаял и потек по влажным красным щекам.

— Со стороны выглядит мерзко. Готов поговорить со мной?

Он приподнял голову и плечи, будто пытаясь сесть. Я толкнул его обратно и покачал головой.

— Нет, ты будешь лежать. Расскажи мне все, что знаешь.

— Когда мои люди вернутся, они порежут тебя на ленты. Очень медленно.

Я покачал головой и произнес по-чалсидиански:

— Они не вернутся. В этом лагере полегла половина твоего отряда. Единственный из выживших не слышит и не видит тебя. Бежавшие отсюда уже попали в руки гвардейцев Бакка. А если им удалось добраться до Соляной бездны, они обнаружили, что корабля на месте нет. Хочешь жить? Расскажи мне о пленниках, которых увезли из моего дома.

Я встал. Меч Верити коснулся мягкого места чуть ниже грудины. Я нажал на него, не так сильно, чтобы проткнуть шерстяную одежду, но достаточно, чтобы причинить боль. Он дико задергался и закричал. Затем внезапно обмяк и посмотрел на меня, упрямо сжав губы.

Меня не впечатлило.

— Если ты не станешь говорить со мной, ты бесполезен. Я прикончу тебя и пойду за Ходженом.

Над моей головой громко каркнула ворона и спикировала, чтобы приземлиться на мое плечо. Она повертела головой посмотрела на моего пленника одним глазом.

— Красный снег! — обрадованно закричала она.

Я улыбнулся и наклонил к ней голову.

— Наверное, она ужасно голодна. Дадим ей для начала твой палец?

Мотли перебрала лапами и подобралась ближе к моей голове.

— Глаза! Глаза! Глаза! — восторженно закричала она.

Я старался не выдать, как этот крик встревожил меня. Меч все еще упирался в его грудь. Кончик его медленно и неумолимо проталкивался сквозь защитные слои одежды. Я наблюдал за углами глаз и ртом пленника. Видел, как он сглотнул, и в тот момент, когда он попытался выскользнуть из-под меча, я крепко пнул его в то место, где кончаются ребра. Меч проткнул одежду и впился в тело. Я постарался, чтобы рана была не очень глубокой.

— Ну не надо, — мягко попросил я.

Я наклонился над ним и предложил:

— Говори. Начни с самого начала. Расскажи, кто и зачем тебя нанял? Пока ты говоришь, больно не будет. Когда замолчишь — боль вернется. Большая боль. Начинай.

Я смотрел ему в глаза. Один его взгляд метнулся в сторону лагеря. Второй — к вороне. Спасения для него не было. Он облизал потрескавшиеся губы и медленно заговорил. Я понимал, что он пытается выиграть время, но не возражал.

— Все началось с сообщения. Почти год назад. Ко мне пришел бледный курьер. Мы были удивлены. Мы никак не могли понять, откуда он знает про наш лагерь. Но он все-таки нашёл нас. Он пришел с предложением о куче золота взамен на работу на людей, которые называли себя Слугами. Они были из далекой страны. Я спросил, откуда эти чужаки знают про меня, и он сказал, что мое имя есть во многих пророчествах в их религии. Он сказал, что они знают мое будущее, что много раз видели, что если я сделаю так, как они хотят, то не только принесу им огромную пользу, но и добьюсь той власти, которая по праву принадлежит мне. В их пророчествах я был фигурой изменений. Если бы я сделал то, что они просили, я бы изменил будущее мира.

Он замолчал. Очевидно, он был польщен такими заявлениями и, возможно, надеялся впечатлить меня. Он ждал. Я молча смотрел на него. Возможно, я немного пошевелил мечом. Он задохнулся. Я улыбнулся ему, и он продолжил.