Странствия Шута

— Он заверил меня, что помощь им приведет меня на путь к славе и власти. Путь. Как часто они говорили о «пути». Он прибыл с деньгами, просил меня собрать людей и направиться в порт на Пиратских островах. Там у него стояла целая армия прорицателей и провидцев, которые могли бы направить нас к успеху, потому что могли предсказать самую лучшую тактику. Они могли бы выбрать «один путь из многих», который лучше остальных привел бы нас к цели. И он намекнул тогда, что с ними идет особенный человек, который может сделать так, что нас невозможно будет отследить или увидеть.

Я слышал, как топор начал рубить дерево. Наконец-то парень нашел инструмент. Ворона перескочила на ветку над моим пленником и насмешливо посмотрела на него.

— И ты поверил этому?

Он почти вызывающе посмотрел на меня.

— Это правда. Они показали нам его, когда мы отправились на Пиратские острова. Он заставил одного из моих людей забыть, где находится дверь в комнату. А другого — забыть его имя. Они положили еду на стол, спрятали ее от нас, а затем снова показали. Мы были поражены. В порту стоял корабль с экипажем. Они заплатили нам золотом только за разговор. Пообещали, что если мы поможем им найти Нежданного сына, они дадут нам еще больше золота, намного больше!

Он недовольно нахмурился.

— Одно мне только не нравилось. Тот, кто торговался с нами на Пиратских островах, была женщиной. Этого мы не ожидали. Курьер, которого они прислали первым, был мужчиной. Затем, когда нам показали человека, который мог творить магию, он оказался мягким и пухлым существом, которое дрожало и пугалось приказов женщины. Мы никак не могли этого понять. Почему человек, имеющий такую власть, сам не изменит этот мир, как захочется?

Я подумал то же самое, но промолчал.

— Мне холодно, — сказал пленник. — Ты сам сказал, что я старик. И я не ел со вчерашнего дня.

— Жизнь жестока. Представь, что ты ребенок, которого мучает насильник. У меня к тебе столько же жалости, как и у тебя было к ней.

— Ребенку я ничего не сделал!

— Ты позволил этому случиться. Ты ведь был командиром.

— Это было не мое дело. Ты-то когда-нибудь был в битве? В одно мгновение случается много всего!

— Это была не битва. Это был налет на неохраняемый дом. И ты украл маленькую девочку. Моего ребенка. И женщину, которая была под моей защитой.

— Хех. Обвиняешь меня, а сам не смог защитить их.

— Это правда.

Я на палец вжал меч в его грудь, и он, не удержавшись, вскрикнул.

— Знаешь, мне очень не нравится вспоминать об этом. Почему бы тебе не продолжить? Не рассказать о том, как гордые чалсидианские солдаты продали себя, словно шлюх, за золото в рабство женщине и пухлому мужчине.

Он продолжал молчать, и я слегка повернул меч в его груди. Он издал звук, будто его вот-вот вырвет.

— Я не просто командир, не просто какой-то там человек! — выдохнул он, и я слегка отпустил меч. Выступила кровь. Он приподнял голову, посмотрел на нее и тяжело задышал. — Я Эллик. Я был вторым после герцога Чалседа, когда он сидел на троне. Он пообещал мне, что после него я буду править Чалседом. Я должен был стать Элликом, герцогом Чалседа. Затем пришли проклятые драконы. И его шлюха-дочь, которую мне подарил ее отец, повернулась против собственного народа и объявила себя герцогиней! Она сидит на троне, который должен принадлежать мне! И именно поэтому я продал свой меч. Чтобы вернуть себе свое. Вот что они видели, эти бледные пророки и прорицатели! Что это исполнится!

— Скучный ты.

Я присел на корточки рядом с ним, отложил меч и достал нож. Повертел его в руках. Длинный, острый. Я поймал зимний свет на клинке и наклонил его, пуская солнечный зайчик.

— Итак. Женщина и ребенок.

Некоторое время он тяжело дышал. Я помахал ножом, и он бешено замотал головой. Набрав воздуха, он заговорил быстро, рублеными фразами:

— Мы сели на корабль. Когда пришли в порт, нас спрятали, вместе с оружием. Мы думали, будут вопросы… в доках, пошлины там… запросы. Но ничего не было. Казалось, что мы просто исчезли. Мягкий человек вел нас… и мы покинули корабль… и лошадей спустили… и поскакали через город. И ни одна голова не посмотрела нам вслед. Мы были как призраки. Даже когда мы начали смеяться… и даже кричать на людей на улице. Никто нас не замечал.

На мгновение его глаза закатились, показались белки. Неужели я зашел слишком далеко? Кровь из раны все сочилась, затемняя рубашку. Он еще раз набрал воздуха и посмотрел на меня.

— Она говорила, куда идти. Мальчик нас прятал. Мы скоро привыкли ко всему. Мы украли сани и упряжки. Бледные люди точно знали, где их найти. Невидимые, мы прошли через города, жирные, богатые города. Как много мы могли бы сделать. Но эта женщина всегда говорила «нет». И «нет». И «нет». И каждый раз я говорил «нет» своим людям. И они повиновались. Но все хуже думали обо мне. Хуже и хуже. И я сам чувствовал, как это… странно.

Он помолчал, тяжело дыша через нос.

— Мне холодно, — сказал он снова.

— Говори.