Странствия Шута

Я поднялся по крутым ступенькам, обдумывая, как рассказать Шуту обо всем, что произошло за одну ночь. Глупая ухмылка не сходила с моего лица. Впервые я позволил себе признать, что часть меня очень довольна. Так долго, слишком долго я стоял на краю леса, издалека глядя на освещенные окна. Замок Баккип был моим домом, всегда был моим домом. Несмотря на все опасения и страхи, на один сладостный момент я позволил себе представить, что сижу по левую руку короля во время его суда, или за высоким столом во время банкета. Я представил, как танцую со своей маленькой дочерью в Большом зале. Я расскажу все Шуту, и он поймет мои растрепанные чувства. Затем я снова пожалел, что его не было там прошлой ночью, что он не видел и не слышал пения Старлинг о моем мужестве и о моих храбрых, самоотверженных поступках.

Но он ничего этого не увидел бы. И как загнанный олень, падающий со скалы на поверхность замершего озера, мое настроение рухнуло в темноту и холод. Мой ликование исчезло, и я почти испугался. Вчера я не упомянул о беременности Неттл. Сегодня мне стало страшно сказать ему, что король Дьютифул прилюдно признал меня.

Мои шаги замедлились, и к тому времени, когда я достиг вершины лестницы, я еле тащился. Так что я не был готов увидеть Шута, сидящего за столом Чейда, в кругу шести горящих свечей. Еще меньше я был готов к однобокой улыбке, с которой он встретил меня.

— Фитц! — почти весело воскликнул он. Шрамы на лице искажали его марионеточную гримасу. — У меня есть новости для тебя!

— И у меня, — я слегка воспрял духом.

— Это хорошие новости, — предупредил он, будто я мог предположить иное. Я подумал, что он собирается сказать мне мои собственные вести и сразу же решил, что, если он хочет получить от этого удовольствие, я не стану мешать.

— Я вижу, — ответил я, присаживаясь за столом напротив него.

— Нет, ты не видишь! — засмеялся он над шуткой, мне еще не понятной. — Но я — да!

Я довольно долго сидел молча, ожидая продолжения. Потом, как это часто происходило между нами в юности, я вдруг понял смысл его слов.

— Шут! Ты можешь видеть?

— Именно это я только что и сказал, — ответил он и разразился искренним смехом.

— Посмотри на меня! — потребовал я, и он поднял глаза, но они не встретились с моими. К моему глубокому разочарованию, они все еще были затуманены и серы.

Улыбка на его лице немного угасла.

— Я вижу свет, — признался он. — Могу отличить свет от тьмы. Хотя не совсем так. У слепых не такая темнота, как у зрячих. Ох, это не имеет значения, так что я не буду пытаться что-то объяснить, а просто скажу, что знаю, что передо мной на столе есть свечи. А когда отворачиваюсь, то знаю, что там свечей нет. Фитц, я думаю, мое зрение возвращается. Когда ты использовал Скилл, в ту ночь… я понял, что раны на спине начали заживать. Но это — намного больше.

— В ту ночь я ничего не делал с твоими глазами. Быть может, это значит, что ты начал выздоравливать.

Я подавил предупреждение, которое почти взорвалось во мне. «Не надейся на многое». Я знал, какое слабое у него здоровье. И все-таки теперь он может различать свет. Это значит, что ему становится лучше.

— Я рад за тебя. И мы должны продолжать. Ты ел сегодня?

— Да, ел. Мальчик Чейда принес еду, и, казалось, он уже не так сильно боится меня. Или он просто увлекся птицей. А потом пришел сам Чейд, со свертком вещей для тебя. Фитц! Он все мне рассказал. И я… озадачен. Рад за тебя. И мне страшно. Как может быть такое время, такой мир, где происходит то, чего я никогда не предвидел? И он сказал мне, что Старлинг спела твою историю, и очень красиво! Это действительно так? Или мне приснилось?

Укол досады. Я не знал, как сильно хотел рассказать ему о себе, пока не понял, что он уже все знает. Но его улыбка стерла мое сожаление.

— Нет. Все это правда. И это было удивительно.

И я поделился с ними моментами, которые мало кто понял бы. Я рассказал ему, как Целерити, герцогиня Бернса, наследница своей сестры, леди Хоуп, положила руки на мои плечи. Я смотрел в ее чистые глаза. В уголках ее губ скопились морщинки, но решительная девушка встретила мой взгляд.

— Я никогда не сомневалась в тебе. И ты не должен сомневаться во мне, — сказала она и поцеловала меня в губы перед тем как развернуться и уйти.

Рассказал про недоуменный взгляд ее мужа, прежде чем он поспешил вслед за ней. Про то, как королева Эллиана срезала серебряную пуговицу-нарвала с манжеты и отдала ее мне, повелев постоянно носить ее. Он улыбался, а потом, когда я рассказал ему как люди, которых я едва знал, жали мне руку или хлопали по плечу, его лицо стало задумчивым. Кто-то из тех людей смотрел недоверчиво, некоторые плакали. Сбивали с толку те, кто предупреждающе подмигивал мне и наклонялись, чтобы прошептать: «Помни, как я хорошо хранил твой секрет», или что-то подобное. Хуже всего был молодой гвардеец, который смело прорвался мимо ожидающей знати. Искры гнева танцевали в его глазах, когда он сказал:

— Мой дед умер думая, что послал вас на смерть. До конца своих дней Блейд полагал, что предал вас. Уж ему-то, думаю, вы могли бы довериться.