Страшно близко. Как перестать притворяться и решиться на настоящую близость

Я знаю множество людей с кучей проблем, которые выросли в фундаменталистской среде – их родители чувствовали необходимость притворяться более праведными, чем они были на самом деле. Даже не припомню, встречал ли я кого-нибудь из подобной семьи, кто не испытывал трудностей. Среда, в которой нас поощряют скрывать свои ошибки, токсична.

Только после помолвки мы с Бетси начали говорить детях и о том, как долго нам стоит прожить в браке, прежде чем создать семью. Ей нравилось говорить об этом немного больше, чем мне. Но все же я не мог не задуматься: как мне стать хорошим отцом?

Однажды, когда я бросал Люси теннисный мяч на реке Потомак, я позвонил своему другу Полу Янгу. Пол – это парень, который написал книгу «Хижина»[24]. Я познакомился с ним, когда он работал начальником склада и продавал свою книгу из багажника машины. С тех пор он продал почти двадцать миллионов копий и превратился в литературный феномен мирового масштаба. И все же как человек он мало изменился. Он просто Пол. Скромный, честный, гениальный Пол.

Я позвонил ему, потому что у Пола невероятная семья. Я уже упоминал его. У него и его жены Ким шестеро детей, и я не встречал более открытой и честной семьи. Их дети сильны и независимы и, если не считать повседневных человеческих проблем, душевно здоровы. В прошлом, когда я ужинал с ними, я удивлялся, насколько свободно и открыто они обсуждали все проблемы. Как будто их семья была убежищем, местом, где каждый мог побыть самим собой, не боясь осуждения.

– Так у тебя все серьезно с той девушкой? – спросил меня Пол.

– Да, – подтвердил я. – Она особенная, Пол. Думаю, это надолго.

– Хорошо, Дон. Я рад за тебя. Давно пора.

Я сказал ему о причине моего звонка. Сказал, что больше всего боялся стать плохим отцом. Пол вздохнул. Он ответил, что не видит во мне качеств, которые помешают мне стать хорошим отцом. Но я настоял. Я сказал, что хочу знать секрет. Я хотел понять, как он подошел к отцовству и почему дети так любят его и Ким.

Пол немного помолчал.

– Что ж, – сказал он, наконец. – это далось нелегко. Мы и сейчас не идеальны, но теперь все намного лучше. Для меня большая честь, что наша семья для тебя пример.

Пол снова помолчал, а затем открылся мне. Он согласился, что действительно в их семье главными были честность и понимание.

– В нашей семье нет тайн, – сказал Пол. – Мы ничего не скрываем. Но добиться этого было непросто. Это требует работы, и, возможно, придется пройти через боль.

Пол объяснил, что много лет назад, когда большинство детей были маленькими, у него был роман с другой женщиной. Он сказал об этом открыто и честно, будто исповедался. Это была трагическая ошибка, самообман, но это была его ошибка и Пол заплатил свою цену.

Я встречал много звездных авторов, но далеко не все они открыто говорят о своих ошибках. Большинство писателей, особенно религиозных писателей, чувствуют необходимость улучшить свой нравственный облик, и неважно, соответствует ли он действительности. Пол же признался, что из-за его интрижки их семья перенесла много трудностей, но вместе с тем обрела то, в чем они отчаянно нуждались, – правду. Он сказал, что завел этот роман отчасти потому, что в их семейные отношения прокрался необходимый для выживания навык – жить во лжи. После этого Пол и Ким поняли: ради будущего семьи им придется быть честными, до боли честными.

Четверо из шести детей Пола и Ким были слишком маленькими, чтобы объяснить им всю правду. Старшие дети знали, но Пол подождал несколько лет, прежде чем рассказать младшим. Когда пришло время, он и двое старших мальчиков взяли третьего сына в поход в тихое место, где он признался, что творил, когда они были маленькими. Он сказал, что процесс признания был мучительным. Прошло еще несколько лет, и настало время рассказать самым младшим. Ким была рядом с ними, пока Пол изливал правду.

– Знаешь, Дон, есть разница между извинениями и просьбой о прощении, – сказал он. – Извинение – это формальное заявление, пресс-релиз, но просьба о прощении подразумевает наделение властью человека, у которого вы просите прощения. Я должен был дать своим детям возможность выбора, хотят ли они быть со мной близки, готовы ли простить меня. Это ужасающий и очищающий момент.

– Они тебя простили? – спросил я, думая, что, хотя искренность и болезненна, она обладает какой-то магической силой.

– Не все и не сразу, – сказал он. – Я плакал вместе с ними и искренне чувствовал себя ужасно, но каждый из них должен был пережить это по-своему. Представь, что ты узнал об измене отца маме, при этом вся семья уже была в курсе. Ты бы почувствовал, что живешь во лжи. Это уничтожило бы твой мир.

– Как же вы добились того, что имеете сейчас? – спросил я.