Страшное дело. Тайна угрюмого дома

– Конечно! – сказал Сламота, задумчиво продолжая вертеть безделушку. – Но и смягчить участь преступника…

И он почти слово в слово повторил фразу Анны, словно после разговора с ней выучил наизусть. В это время в дверь постучался кто-то, и, выйдя на этот стук, Шилов объявил, что ему надо идти в восточную часть парка для наблюдения за сбором валежника и бурелома.

Уходя, он просил графа оказать гостеприимство его другу, на что Сламота ответил утвердительным кивком и своей обычной доброй улыбкой.

Смельский с первого взгляда на этого старика почти полюбил его. А теперь, когда они вслед за Шиловым шли по роскошным покоям палаццо, какое-то новое чувство примешалось к прежнему.

Граф как бы получил новый оттенок величественности и таинственности среди этой европейской роскоши зал и гостиных, по которым они проходили и в которых он обитал – одинокий и замкнутый в себе.

Смельский вспомнил теперь, что это тот самый Сламота, которого путешествия по свету описывались в журналах, наполняя ужасом душу читателя от сознания тех опасностей, в которые несчетные количества раз попадал отважный путешественник.

А его книга? Это великолепное описание флоры Южной Америки!

Старик шел немного впереди быстрой, бойкой походкой.

Он вел Смельского в свой кабинет, где, очевидно, хотел продолжить начатую беседу.

Пройдя анфиладу комнат, они остановились у дубовой двери замечательной резьбы. Она отворилась посредством нажатия кнопки.

Глазам Смельского представилась громадная комната, освещенная сверху; с боков ее было по две гигантские стеклянные двери на балконы, тоже громадные и уставленные цветами и зеленью.

Вид с этих балконов и справа и слева был так великолепен, что невольно притягивал к себе взоры. Широкое поле виднелось справа с рассеянными по нему хуторами, избами, дачами; где-то далеко белым дымком пробегал поезд.

Левый балкон глядел в таинственную чащу старинного, но опрятно содержащегося парка. В глубине его мелькали скамейки, прогалины, аллеи. Виднелся фонтан и несколько мраморных статуй, его окружающих.

Зеленые великаны кивали перед балконом своими верхушечными ветвями и шептались, словно совещаясь между собою или почтительно приветствуя владельца.

А сам кабинет был прост до чрезвычайности, так прост, как это бывает только у людей, пресыщенных роскошью обстановки и считающих ее делом пустой рисовки, оставляя для себя простоту и те удобства, которых требует их личный вкус.

В дальнем углу стояла простая кровать; такой маленькой и жалкой казалась она на мозаичном полу этой громадной комнаты.

Но зато посередине ее много места занимал стол, тоже простой, дубовый, заваленный книгами, брошюрами; над ним опускалась лампа, он был закапан чернилами.

По стенам виднелось несколько стульев очень несложной наружности, но зато кресло около стола, с какой-то машиной под сиденьем, дающей возможность, не двигая его, придать какое угодно положение, было в некоторой степени достопримечательностью этого оригинального уголка. Бегло оглядев все это, Смельский прошел за стариком на балкон, выходящий в поле, и тут Сламота усадил его в низенькое плетеное кресло и сам сел в такое же, у самой балюстрады.

– Я хочу поговорить с вами, Смельский! – прямо начал старик, задумчиво глянув вдаль. – Я сам не знаю почему, но это несчастное семейство возбуждает во мне самое живое участие… Оно должно быть близко и вам, потому что ваша прелестная невеста приходится сестрою госпоже Краевой. Вы должны что-нибудь сделать. Сперва я хотел нанять своего адвоката, но теперь это не нужно, коль скоро появились вы… Вы хотя и молодой человек, но ваше имя уже известно. Взяв на себя эту защиту, вы много можете сделать доброго.

– Я уже это решил, граф.

– Знаю, знаю, потому что это решение вынесла раньше ваша невеста, которая, зная вас, конечно, может и говорить за вас… но вот дело в чем… вы не должны обижаться… Если вам нужны деньги на расходы, доставьте удовольствие взять их у меня, а не где-либо в другом источнике.

– Благодарю вас, граф, мне не нужно! – поспешил ответить Смельский. – У меня еще есть несколько… еще осталось от гонорара за последнее дело… Вы, может быть, даже слышали о нем… Гонорар был очень достаточен…

– Ну, если так… ваше дело, но, во всяком случае, вы гость не только Дмитрия Александровича, но и мой!.. Для свидания с заключенным и вообще по надобности этого дела вы можете ездить в город… Это не будет для вас стеснительно, а мне вы доставите величайшую услугу тем, что я из ваших уст смогу слышать обо всем, что будет нового в судопроизводстве относительно Краева.

Смельский поблагодарил графа.

Затем разговор перешел вообще на тему психологии преступления, где граф еще раз поразил своего собеседника обширностью познаний и оригинальностью своих взглядов.

Спустя час вернулся Шилов и застал их все еще разговаривающими на балконе.

Вечер опустился над полем и парком, тени слились и исчезли, потому что край солнца потонул за горизонтом. Несколько соловьев вдали и вблизи начали свои первые нежные трели…

Над узенькой речонкой, протекающей через парк, заколыхались волны тумана.