Страшные истории для рассказа в темноте

Если встретите призрака, вам лучше с ним заговорить. Вдруг вы сможете помочь ему завершить то, для чего он вернулся, и упокоить его. Говорят, что эффективнее всего обратиться к призраку так: «Во имя Господа (или во имя Отца, и Сына, и Святого Духа), что тебе нужно?». Если у вас под рукой есть Библия, она поможет защититься от мстительных духов и подтвердит искренность ваших намерений.

Впрочем, большинство призраков не представляют угрозы. Фольклорист Мария Лич отмечает: «Обычно призрак – это несчастная заблудшая душа… в поисках того, в ком достаточно доброты и понимания, чтобы заговорить с ней и помочь». См. Beardsley and Hankie, CFQ 1:303–36; CFQ 2:3–25; Creighton, pp. i – xi; Hole, pp. 1–12; Gardner, p. 85; Leach, Dictionary, “Revenant”, pp. 933–34; Leach, Thing, pp. 9–11.

«Нечто»: Эта история описывает предвестника смерти в облике скелетоподобной фигуры, преследующей главных героев. На самом деле это не скелет, а бестелесный дух, выглядящий так, как человек в мгновение смерти. Однако большинство таких предвестников не показываются на глаза, а оповещают о себе звуками, например, боем часов или стуком в дверь. См. Creighton, pp. 1–7, 69–70.

«Проклятый дом»

: История о человеке, отважившемся провести ночь в проклятом доме и, как правило, вознагражденным за это, известна по всему миру. У нее множество вариантов, но основной мотив неизменен. В этом сборнике сразу четыре ее версии: «Мясно-связно-тили-тесто!», «Проклятый дом», «Дождемся Мартина» и «Призрак с окровавленными пальцами». Эта история классифицирована как тип 326 (молодой человек, пожелавший испытать страх). См. Ives, NEF 4:61–67; Roberts, Old Greasybeard, pp. 72–74, 187; Roberts, South, pp. 35–38, 217–18.

«Песенка про катафалк»: Многие взрослые знакомы с этой песенкой, но лучше всего она известна младшеклассникам. Однако во время Первой мировой войны ее пели американские и английские солдаты. Один вариант звучал так:

Катафалк увидев порой во дворе,Подумай – он скоро приедет к тебе.В большой черный ящик тебя упекут,

И к мертвым навеки тебя увезут.…Глаза твои выпадут, зубы сгниют,Черви на уши и нос заползут.Вот черви снаружи, вот черви внутри,И кости торчат из тебя как штыри.

С тех пор текст неоднократно менялся. Теперь черви танцуют у тебя на лбу, едят корни волос, а из живота течет похожий на крем гной.

Это весьма жуткая песня для детей, но не такая мрачная, как может показаться. Один исследователь связывает изменение текста с изменением предназначения песни. На войне эта песенка помогала солдатам справиться со страхом. В наши дни она сообщает детям о том, что смерть реальна, но благодаря сатире и юмору не дает им воспринимать ее серьезно.

Корни этой песенки – в давней поэтической традиции. В Средние века большинство европейских стихов были о смерти и тлене. Вот строчка из переведенной со староанглийского поэмы XII века:

Голодный червь мне спину точит,И свет в моих глазах угас;Живот истлел, и зелен волос,И стал невесел мой оскал.

В те времена у подобных стихотворений было другое предназначение: заставить людей думать о загробной жизни. См. Doyle, PTFS40:175–90. Версии «Песенки про катафалк» времен Первой мировой войны см. Sandburg, p. 444.

«Вендиго»: Вендиго или Виндиго – женский дух, олицетворяющий нестерпимый холод северных лесов. Он фигурирует в фольклоре индейцев Канады и севера США.

По легенде, Вендиго призывает жертв так, что они не в силах противиться, и уносит их с собой на огромной скорости, поднимая в небо, а затем бросая на землю. Вместо ног у жертв остаются заледенелые культи. Когда их тащат, жертвы обычно кричат: «Мои ноги горят!»

Человека можно удержать от Вендиго. Но тогда дух попытается заманить того, кто держит. См. Crowe, NMFR11:22–23.

В легендах некоторых северных племен Вендиго предстает не духом холода, а гигантским людоедом. В XIX веке каннибализм встречался среди индейцев; этот феномен антропологи впоследствии назвали «психозом Вендиго». См. Speck, JAF 48:81–82; Brown, American Anthropologist 73:20–21.

Правдоподобные легенды: В истории из четвертой главы довольно легко поверить. В них рассказывается об обычных людях, попавших в ситуации, которые вполне вероятны в жизни.

Однако об одних и тех же случаях сообщается в разных концах страны, и провести путь к первоначальным участникам истории невозможно. Максимум – можно найти кого-то, кто знал кого-то, кто знал участника истории.