Страшные сказки для дочерей кимерийца (СИ)

На крохотном балкончике едва хватало места для двоих. Ниже, почти у самого основания Башни, ее опоясывал еще один балкон. Он делил узким непрерывным карнизом Башню на две поставленные друг на друга разноразмерные башни — более широкую и короткую внизу и более узкую и высокую, словно бы воздвигнутую на этом широком и коротком основании. Были еще окна — разные, узкие и широкие, большие и совсем крохотные, на разной и настолько иногда неожиданной высоте по отношению друг к другу, что совершенно терялось ощущение внутренней планировки.

Но балконов больше не было.

Только эти два — широкий, опоясывающий всю башню по кругу, в самом низу. И тот, на котором сейчас стояли и разговаривали ревностно служащая своему Повелителю Старшая Жрица Деркэто Нийнгааль и старшая дочь короля Аквилонии Атенаис, нареченная невеста этого Повелителя. Совсем крохотный, расположенный на самой вершине Башни балкончик. Там, где выше было только черное ночное небо.

Становилось зябко, но Атенаис не собиралась уходить в прогретые жаровнями покои. Не сейчас.

— Я не лгала тебе, когда говорила, что завидую твоей участи, дочь аквилонского короля. Тебе выпало в течение целой бесконечной ночи испытывать то, что мне достается лишь скоротечными мгновениями в качестве награды за хорошую службу. Целая ночь! Практически вечность… как бы я хотела поменяться с тобою местами! Увы… Слишком поздно. Даже более полусотни зим назад, когда я только-только узнала о существовании Повелителя, и то было уже слишком поздно. Ему интересны лишь самые юные и невинные, а я слишком рано начала служение Деркэто, и служила ей слишком ревностно…

Даже в вечерних или утренних сумерках Рубиновая Башня казалась абсолютно черной, что уж говорить о почти безлунной ночи. Черной, как и сама пустыня. Гораздо более черной, чем черное небо над головой — на небе, по крайней мере, яркими светлячками перемигивались звезды.

Впрочем…

Атенаис прищурилась.

Показалось или нет, что некоторые звездочки расположены как-то уж слишком низко? Вроде бы там уже и не место для неба и звезд. Показалось или нет, что эти звездочки еще и перемещаются?..

Нет, не показалось.

Со стороны полуночного заката с завораживающей неспешностью плыли в сторону Черной башни несколько светлячков.

— Не хочешь посмотреть на свое свадебное платье? Это истинный шедевр! Вышивальщицы трудятся над ним уже вторую зиму, на днях должны закончить. Материю для него сотворил сам Повелитель! Тончайший паучий шелк, такого нет даже у наследных кхитайских принцесс!..

Паучий шелк.

Ну да.

Атенаис слегка передернуло, даже ее базальтовое самообладание оказалось неспособно справиться с некоторыми вещами. Оставалось только надеяться, что Нийнгааль не заметит или спишет на зябкость пустынных ночей. Хорошо, что накидка осталась в покоях — будь плечи надежно укутаны, внезапную дрожь было бы куда сложнее объяснить естественными причинами.

Драгоценный паучий шелк.

Сотворенный специально Повелителем для свадебного наряда своей избранницы. Если и были у старшей дочери аквилонского короля какие-либо сомнения — они рассеялись вчера, во время Малого Ритуала, когда довелось ей увидеть воочию…

Огромный жирный паук с отвисшим бурдюкообразным брюхом и слюнявыми жвалами, весь покрытый короткой и редкой черной шерстью, омерзительно сальной даже на вид — вовсе не таким рисовала перед своим мысленным взором Атенаис портрет своего будущего супруга и повелителя.

Благодарю покорно.

Как-нибудь без меня…

А светлячки между тем заметно приблизились. Сначала они слились в один уже довольно крупный огонечек, словно кто-то потянул за нитку светящееся ожерелье и сгреб все бусины в горсть. А потом этот невидимый огромный кто-то снова потянул за нитку, отделяя бусины друг от друга. И начал эту нитку потихоньку растягивать. Светлячки, становясь по мере приближения все более яркими и постепенно удаляясь друг от друга, выстраивались ровным и просчитанно растянутым полукругом, а центром же этого полукруга…

Атенаис вскинула голову, чувствуя, как безудержной злой улыбкой растягивает заиндевевшую кожу на скулах.

Центром этого полукруга была Рубиновая Башня.

Нийнгааль внезапно замолчала. Ее рука, до этого мгновенья свободно лежащая на перилах, слегка напряглась — она тоже увидела.

Кольцо вокруг Рубиновой Башни уже почти замкнулось. Более того — в ночи вспыхивали все новые и новые светлячки. Они медленно, но неуклонно сужали образовавшийся круг.

— Это мой папа пришел! — сказала Атенаис с еле сдерживаемым торжеством и восторгом, ощущая себя малышкой пяти зим от роду, свято верящей в отцовское всемогущество и непогрешимость. — Теперь вам тут всем плохо будет, клянусь Митрой!

Голос старшей жрицы Деркэто вернул ее в сегодняшний день. Этот голос был скорее грустен, чем испуган:

— Ошибаешься, глупенькая. Это ему теперь будет плохо. Ну, и тебе, разумеется. И мне вовсе не надо для этого клясться своим Повелителем и твоим женихом…

***

Разрушенный оазис поджигать не стали.