Страсть и бомба Лаврентия Берии

«Вопрос: Где Вы находились во время взятия Берлина войсками Красной Армии?

Ответ: До момента падения Берлина я все время находилась при Гитлере, в Рейхсканцелярии было построено убежище, куда была перенесена вся канцелярия Гитлера. Там работал сам Гитлер и работавшие с ним лица.

Вопрос: Когда Вы последний раз видели Гитлера?

Ответ: Последний раз я видела Гитлера 30 апреля 1945 года между 15–16 часами по берлинскому времени…»

Берия отодвинул протокол в сторону и попытался еще раз восстановить почасовой ход событий.

«Двадцать девятого он женился. И продиктовал этой самой Юнге свое политическое завещание. А где оно? А вот оно! Ну-ка, ну-ка, что Шикльгрубер тут пишет?»

«С того времени, когда в 1914 году я в качестве добровольца вложил свои скромные силы в первую навязанную империи мировую войну, прошло уже более тридцати лет.

На протяжении этих трех десятилетий во всех моих помыслах, действиях и в жизни много руководили только любовь и верность моему народу. Они придавали мне силы в принятии тяжелейших решений, которые никогда доселе не вставали ни перед кем из смертных.

За три десятилетия я израсходовал мое время, мою работоспособность и мое здоровье.

Неправда, что я или кто-либо другой в Германии хотел войны в 1939 году. Ее хотели и затеяли те международные государственные политики, которые или сами были еврейского происхождения, или поставили себя на службу еврейским интересам. Я сделал слишком много предложений по сокращению и ограничению вооружений, так что последующие поколения не смогут вечно отрицать этого с той целью, чтобы ответственность за возникновение этой войны лежала на мне…»

Лаврентий Павлович читал политическое завещание Гитлера и морщился. Потому что даже на пороге смерти этот человек ни на мгновение, ни на полмиллиметра не изменился. Все такой же звериный антисемитизм, ненависть и ложь пронизывали эти строки.

«Во всем виноваты евреи. Он даже не пытается проанализировать свои ошибки, покаяться перед своим народом и человечеством за совершенное. От первой строки до последней фюрер диктует свою волю. Проклинает своих соратников Геринга и Гиммлера, назначает президентом и главнокомандующим Дёница, нахваливает патологического лгуна Геббельса и требует от немцев верности и послушания «до самой смерти». Чем начал, тем и заканчивает», — подумал Берия, дочитав последние строки. Которые гласили:

«Прежде всего я обязываю руководство нации и подчиненных пунктуально соблюдать расовые законы и оказывать ожесточенное сопротивление мировым отравителям всех народов, международному еврейству».

А вот частное завещание Гитлера, где он сообщил, что женится на Еве и передает свое имущество партии, заинтересовало Берию больше. Потому что в нем, в самом конце, Гитлер упоминает о своем решении уйти из жизни:

«Я сам и моя супруга, чтобы избежать позора низложения или капитуляции, избрали смерть. Нашей волей является, чтобы мы сразу же были сожжены на том месте, где я совершил большую часть моей повседневной работы на протяжении двенадцатилетней службы моему народу».