Читаем Страсть и бомба Лаврентия Берии полностью

б) Сформировать в пределах армии 3–5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов и тем помочь честным бойцам дивизий выполнить свой долг перед Родной;

в) Сформировать в пределах армии от пяти до десяти (смотря по обстановке) штрафных рот (от 150 до 200 человек в каждой), куда направлять рядовых бойцов и младших командиров, провинившихся в нарушении дисциплины по трусости или неустойчивости, и поставить их на трудные участки армии, чтобы дать им возможность искупить кровью свои преступления перед Родиной.

3) Командирам и комиссарам корпусов и дивизий:

а) Безусловно снимать с постов командиров и комиссаров полков и батальонов, допустивших самовольный отход частей без приказа командира корпуса или дивизии, отбирать у них ордена и медали и направлять их в военные советы фронта для предания военному суду;

б) Оказывать всяческую помощь и поддержку заградительным отрядам армии в деле упреждения порядка и дисциплины в частях.

Приказ прочесть во всех ротах, эскадронах, батареях, эскадрильях, командах, штабах.

Народный комиссар обороны И. Сталин»


Ведь человек, который стоит на линии огня или идет в атаку, находится психологически между долгом и чувством самосохранения. И дисциплина должна помочь ему преодолеть страх, остаться верным долгу.

Да, это сейчас, в сорок втором, пришло окончательное понимание таких вещей. А тогда, летом сорок первого, когда армии целиком попадали в плен вместе с командирами, чего только они не перепробовали, чтобы остановить бегство и сдачу.

* * *

Немцы сбрасывали с самолетов листовки, которые дезориентировали военнослужащих, сеяли идеологическую сумятицу в головах. Берия и сейчас помнил одну из таких, доставленных ему бумаг. Он тогда подивился мастерству их пропагандистов, которые обыгрывали наши реалии, били, что называется, в цель. И все это вперемешку с ложью.


«Товарищи Красноармейцы!

Командиры Красной Армии!

Жидовско-коммунистическое правительство, возглавляемое Джугашвили-Сталиным, нарушило договора, заключенные с Германией.

Дело дошло до войны!

Близорукой и преступной политикой ваших правителей вы доведены до того, что должны проливать кровь за III Интернационал.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жестокий век
Жестокий век

Библиотека проекта «История Российского Государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Исторический роман «Жестокий век» – это красочное полотно жизни монголов в конце ХII – начале XIII века. Молниеносные степные переходы, дымы кочевий, необузданная вольная жизнь, где неразлучны смертельная опасность и удача… Войско гениального полководца и чудовища Чингисхана, подобно огнедышащей вулканической лаве, сметало на своем пути все живое: истребляло племена и народы, превращало в пепел цветущие цивилизации. Желание Чингисхана, вершителя этого жесточайшего абсурда, стать единственным правителем Вселенной, толкало его к новым и новым кровавым завоевательным походам…

Исай Калистратович Калашников

Проза / Историческая проза / Советская классическая проза
История одного дня.  Повести и рассказы венгерских писателей
История одного дня. Повести и рассказы венгерских писателей

В сборнике «История одного дня» представлены произведения мастеров венгерской прозы. От К. Миксата, Д Костолани, признанных классиков, до современных прогрессивных авторов, таких, как М. Гергей, И. Фекете, М. Сабо и др.Повести и рассказы, включенные в сборник, охватывают большой исторический период жизни венгерского народа — от романтической «седой старины» до наших дней.Этот жанр занимает устойчивое место в венгерском повествовательном искусстве. Он наиболее гибкий, способен к обновлению, чувствителен к новому, несет свежую информацию и, по сути дела, исключает всякую скованность. Художники слова первой половины столетия вписали немало блестящих страниц в историю мировой новеллистики.

Андраш Шимонфи , Геза Гардони , Иштван Фекете , Магда Сабо , Марта Гергей

Проза / Историческая проза / Классическая проза / Проза о войне / Военная проза