Страсть искажает все (СИ)

Зато подслушанное имя Сизого немного помогло распутать противоречивый клубок. Выяснилось Сизый, он же Сизов Николай Степанович, влиятельная личность в криминальных кругах. Являлся главарем преступной группировки, курирующей центральные каналы поставки конопли и афганки из Афганистана и контролирующий весь рынок сексуальных услуг города. Содержал дорогой бордель для состоятельных особ, официально значащийся как элитный клуб отдыха с замысловатым названием Инанна. Догадаться чем развлекали гостей не так трудно.

Важно другое. Невзирая на нежелание дядьки Игоря распространяться, по понятным причинам конфиденциальности следствия, Шторму удалось прояснить парочку занятных моментов как-то приезд в их захолустный городок целой группы СБшников из столицы. Тех самых, во главе которых стоял Коробов. С целью не только поджать и разрушить группировку Сизого, но и предотвратить развитие еще одной, сильно наступающей на пяты. Если факт взятия представителей этих группировок планировали организовать на заводе во время намечающейся стрелки, выйти на бордель и соответственно главных зачинщиков решили с помощью ловки на живца.

Бл*, Чернышевский только потом понял, насколько жестокий метод они избрали! Записка от неизвестного дома у Ритки, очевидно, в спешке брошенная на пол и утверждающая что Павлу нужна помощь явно подброшена неспроста. Сопоставив два и два, Олег сообразил, что раз службы пронюхали о работе Павла на Сизого, вполне могли разведать об Одинцовой. Но каким образом решили приплести убийство Павла именно ему, так и не сообразил. Тем более откуда взялись отпечатки пальцев. На живца ведь никого, в частности, Сизого не поймали.

Позже Игорь расскажет, что и Сизов, и его бордель, как и прежде прекрасно себя чувствуя, работают по старой схеме. Группировки никто не накрыл. А Ритка попросту пропала. Как сквозь землю провалилась. Ни у себя дома, ни у Олега… Никто её не видел после рокового дня. Любые поиски Штормина заканчивались неудачей. Ниточка обрывалась на злополучном заводе. Это означало одно…

Боже, все дни, каждый час, каждую минуту, каждую секундочку, Олег молился, чтобы Рита выжила. С остальным справятся. Мечтал поскорее освободиться и помочь своей девочке. Спасти её от самого страшного.

Чернышевский надеялся. До последнего. По возможности сотрудничал со следствием, рассказав о причинах появления на заводе тем вечером. Готовился согласиться на всякие условия, лишь бы скорее выйти. Почти любые, исключая признание в убийстве, которого не совершал.

Как все время твердил следователь: «Чистосердечное признание — смягчает наказание». Ни фига подобного! Олег не дурак, учеба в ментовке научила некоторым хитростям и преподала парочку уроков.

Мужчина быстро понял, что Шторм оказался прав — передача дела местному следователю не исключала контроль вышестоящих инстанций. Как бы капитан ни возмущался, как ни противился, и какая холодная ни велась война между двумя структурами как МВД и СБУ, в местной прокуратуре не имели права не подчиниться Коробову и не принять к сведению его личные постановления. Там явно первым пунктом стояло требование посадить Чернышевского.

Само следствие прошло как-то… незаметно. Впопыхах. Всего два месяца от начала до заключительного суда, оглашающего приговор — слишком быстро для дела, имеющего столько загадочных и непонятных фактов.

Все попытки Игоря докопаться до истины походили на битье головой о глухую стену. Молчание, скрытие фактов, что угодно… Здесь связи влиятельного дядюшки из УБОПа не помогли. Хороший адвокат, найденный Штормом и нанятый за бешеные деньги дедом; поиски новых улик; поиски Ритки… Все напрасно и безрезультатно. Ходатайства выйти под подписку до суда, или вернуть Олега в больницу регулярно отклонялись. Кому-то очень не хотелось, чтобы Чернышевский оказался на свободе хоть ненадолго.

Олег сходил с ума, потеряв счет дням в сырой одиночной камере предварительного заключения. За это время убедится, что нет ничего хуже бездействия в четырех стенах. Ждал суда, независимо от приговора, словно манны небесной.

Тот день навсегда запечатлелся в памяти Чернышевского как один из самых судьбоносных. День, в который раз расколовший жизнь на тысячи мелких осколков, склеивать которые предстоит потом долгие и долгие годы. А некоторые кусочки так и не сможет найти или возродить обратно…

Канун Нового года. 27 декабря. Пушистые хлопья снега валили еще с ночи, кутая и пряча под собой город. Прекрасный зимний день. Идеально подходящий для того, чтобы приступать к началу новой жизни. Вряд ли в суде, получая безапелляционный приговор и клеймо убийцы.

Олега даже передернуло, когда ввели в зал и встретился взглядом с дедом. Уставший такой, замученный. Кажется, за эти месяцы состарился раза в два и походил на совершенно немощного и побитого жизнью старика.