Страсть к удовольствию

Екатерина Лескова несколько утратила утонченное изящество графини, но в ней чувствовалась уверенность в себе, которая, совершенно не вязалась с позором, покрывшим ее имя.

Хотя еще совсем недавно Клара уговаривала Себастиана встретиться с матерью, сейчас она испытывала некоторое раздражение. Как посмела эта женщина явиться сюда и настаивать на встрече с сыном? Ведь ей следовало бы, запершись в четырех стенах, мучиться от угрызений совести и неустанными молитвами замаливать свой тяжкий грех. Как смела она сидеть здесь с таким спокойствием? Неужели пребывала в полном согласии с самой собой?

Клара судорожно сжала чашку, которую держала в руке.

– Почему вы так настаиваете на встрече с Себастианом? Разве недостаточно боли вы ему причинили?

Екатерина опустила глаза, как бы признавая справедливость столь язвительного тона собеседницы. Когда же она заговорила, в голосе ее звучали нежность и грусть.

– Из всех моих детей только Себастиан может понять, почему я поступила так, как поступила.

– Почему именно Себастиан?

– Потому что, невзирая на мнение окружающих, он всегда прислушивался к своему сердцу. Возможно, в силу этой особенности он всегда был уверен в правильности своих решений и в истинности своего места в этом мире. Он никогда не делал чего-либо, если не был уверен, что хочет этого.

У Клары перехватило горло, когда она вспомнила слова любви, услышанные от Себастиана. Но ведь она первая сделала ему предложение… Хотел ли он тогда жениться на ней, слушал ли свое сердце?

Она прижала руку к груди, пытаясь успокоить собственное сердце, которое выбрало такой запутанный путь, похожий на лабиринт. Когда-то она верила, что этот путь приведет ее к Эндрю, но теперь нужно было учитывать, что в конце пути стоял и Себастиан.

Но как это отразится на Эндрю?

У Клары защипало глаза, и она сморгнула.

– Не думаете ли вы в таком случае, что Себастиан может стать связующим звеном между вами и вашими детьми? – спросила она. – И если он в состоянии понять ваши решения, не может ли он выступить вашим защитником перед ними?

– Нет. Я не нуждаюсь в защитниках, миссис Холл. Я давно уже привыкла сама себя защищать.

Перехватив решительный взгляд этой женщины, Клара невольно почувствовала уважение к ней.

– Тогда зачем вы здесь?

– Когда Дарайус сказал мне, что Себастиан женился по настоянию Раштона, я не могла не задаться вопросом: не был ли его отъезд из Веймара каким-то образом связан с женитьбой? – Екатерина сделала глоток чаю. – Простите меня, но ни его отставка, ни его женитьба не укладываются в мое представление о том Себастиане, которого я знала.

– Возможно, он изменился. – Клара поставила чашку на стол и подошла к окну. – Вы полагаете, что он подал в отставку и покинул Веймар из-за нашего брака?

– А это так?

– Он ушел со службы прошлой весной, миссис Лескова. Я знала Себастиана еще в юности, но по-настоящему познакомилась с ним только недавно. Нет, я не имею никакого отношения к его отставке.

В глазах гостьи промелькнуло удивление.

– Я и не думала, что вы имеете к этому отношение, миссис Холл. Я имела в виду вашего отца.

– Моего… отца?

– Простите, что говорю это, но он всегда был не самым добрым человеком.

– Откуда вам это известно?

– Я знала вашу мать, миссис Холл.

Ошеломленная этим заявлением, Клара почувствовала, что у нее подкосились ноги. Охваченная неожиданным наплывом воспоминаний, она опустилась в кресло.

– Я… я этого не знала.

– Мы не были близкими подругами, но нас связывало занятие благотворительностью, и мы часто встречались на разных собраниях и чаепитиях. Мне не хочется об этом говорить, но дамское общество довольно часто обсуждало репутацию лорда Фэрфакса. Хотя ваша матушка всегда старалась избегать разговоров на личные темы. Мне она казалась доброй и чуткой женщиной, миссис Холл. Как и многим моим знакомым.

Стараясь сдержать слезы, Клара стиснула зубы и лишь молча кивнула в знак благодарности.

– Так вот, когда Дарайус сказал мне, что Себастиан неожиданно женился на вас, – продолжала Екатерина, – я вспомнила вашу матушку и все слухи, ходившие о вашем отце. Я понимаю, что это не мое дело – с учетом моих собственных прегрешений, – но мне отчего-то показалось, что столь поспешный и неожиданный брак был заключен не без участия лорда Фэрфакса.

– Мой отец действительно имел отношение к нашему браку, – призналась Клара. – Но сам он об этом не знал.

И тут Клара, не удержавшись, начала рассказывать Екатерине обо всем – о смерти Ричарда, о завещании, по которому Фэрфакс был назначен опекуном Эндрю, о Уэйкфилд-Хаусе и о предложении, которое она сделала Себастиану.

Гостья слушала с непроницаемым видом, но улыбнулась, когда Клара объяснила, что Себастиан согласился жениться на ней отчасти для того, чтобы удовлетворить отца, предъявившего ему настоящий ультиматум.

– Полагаю, лорд Раштон вполне способен на это, – сказала Екатерина, – но, несмотря на его угрозы, Себастиан не согласился бы на брак с вами, если бы не хотел этого. Надеюсь, вы это понимаете.