Страсть под турецким небом

Я стала еще радикальнее урезать питание: отказалась от ужина, на обед брала половину порции, а иногда и вовсе заменяла его яблоком. Я смотрелась в зеркало по 100–500 раз на дню, проверяя, не набрала ли я лишнего и виден ли мой пресс. Но вопреки моим ожиданиям я не становилась суше, а просто худела. К июлю месяцу мои практикантки в мини-клубе изрядно поправились на «Все включено», и я искренне чувствовала какой-то внутренний триумф, говорящий о том, что у меня есть сила воли.

«Я не парюсь, я знаю, что в сентябре похудею! В сентябре я буду на учебе, денег лишних не будет, поэтому поправляться не с чего. А сейчас все такое вкусное, и можно брать сколько хочешь!» – говорила мне Дерья, самая старательная из помогавших мне девчонок. Я вообще замечала эту тенденцию даже среди танцоров, приехавших работать на сезон, они все к осени еле влезали в свои костюмы. Алту с друзьями постоянно отпускали между собой шуточки: «У этих русских (русскими они называли украинцев, белорусов, казахов и собственно русских) на родине нет еды, они тут ее видят впервые, поэтому набрасываются с жадностью!»

С одной стороны, это было очень смешно, но с другой, как-то стыдно и обидно, что про нас могут действительно так думать… Боясь быть похожей на «этих русских», я старалась есть в ресторане, как птичка. В моей голове уже была прочно устоявшаяся настройка на похудение плюс боязнь, что обо мне подумают, будто я с голодного острова. Нет, я даже не худела, я таяла на глазах…

Однако когда весы показали цифру 47, вес встал. Я стала чувствовать себя хуже: слабость, головокружение, тошнота и постоянный озноб. Алту светился от гордости и осыпал меня комплиментами на тему того, какая я стройная. Но в моем мозгу прочно сидела цифра 45, я должна была весить столько, а то и меньше. Я обязана.

«Когда я похудею до 45, я докажу всем, что я могу! У меня будет красивый пресс, тоненькие ручки и талия! Боже, как я хочу тонкую талию, меньше 60 сантиметров! Тогда на мне будут красиво сидеть платья в обтяжку, я смогу носить яркие пояса и брюки с завышенной талией. Это же так женственно!» – я очень хорошо помню свои мысли по этому поводу. Да, я считала, что узкая талия, как у Гурченко, – это самый важный атрибут женственности. Я замеряла себя натощак сантиметром, но почему-то не видела в зеркале красивые женственные «песочные часы», даже когда цифра достигла 58,5 сантиметра. Не понимая, в чем дело, я изнуряла себя тренировками, качала пресс и прыгала на дискотеке, обмотавшись пищевой пленкой и неопреновым поясом. Почему, ну почему тогда мне никто не сказал, что важны не цифры, а пропорции? Что при моем типе фигуры гораздо правильнее было бы подкачать бедра и спину, чтобы создать иллюзию тонкой талии? Я этого не знала и продолжала гнаться за цифрами на весах и сантиметре, но моя фигура становилась от этого больше похожей на фигуру подростка непонятного пола, чем на соблазнительную взрослую женщину.

Питание было урезать уже некуда: я еле стояла на ногах (учитывая аниматорские будни с тремя тренировками и дискотекой, перерасход энергии был колоссальный!), но я нашла выход: стала вставать в 6 утра и час проводить на беговой дорожке. Пробегая каждое утро по 13 километров, я чувствовала себя еще хуже. Вес стал снижаться, но я видела в зеркале толстуху.