Страсти по Фоме - книга 1

Лев Андреевич собственной персоной воссиял перед ним. Фомин от неожиданности даже мотнул головой и прищурился. Всегдашнее сияние анестезиолога было особенно нестерпимым сейчас, когда незваное.

— Вы что мысли читаете? Или я вслух разговариваю? — неприязненно спросил он.

— И то, и другое. И добрый день, кстати.

— Добрый… — проговорил Фомин. — Не помню только, звал ли я вас?

Он понял, почему не любил этого человека, несмотря на то, что тот избавлял его от боли. Радушное сияние Льва Андреевича ничего не значило на самом деле. Оно было пустышкой, елочной игрушкой, блеском мишуры, за которой было огромное ледяное равнодушие чуть разбавленное профессиональным любопытством.

— Андрей Андреевич, пора всерьез браться за вашу голову, — сказал Лев Андреевич. — Пришло время… Вы спрашивали, пройдет ли когда-нибудь боль? Сегодня она пройдет.

— Сегодня?

— Да, сейчас.

— У меня все время было такое впечатление, что вы не тот, за кого себя выдаете, — удовлетворенно сказал Фомин. — Ведь я неизлечим, а некоторые говорят, вовсе покойник. А тут вы со стабилизатором своим!.. Кто вы, доктор Зорге?

Сияние Льва Андреевича стало жутким.

— Я пришел за тобой, блудный Фома! Совет возвращает тебя из ссылки!

Фомин не очень удивился этому переходу на «ты», нечто подобное он ожидал от ненормально сияющего анестезиолога, теперь он понял, что сдвиг по фазе произошел. Больше удивило упоминание о ссылке и Совете, неужели опять сон?

— А вы что Иисус, чтобы идти за вами, если уж мы перешли на евангельские персоналии?

— Я тот, кто не давал тебе сойти с ума от боли…

Лев Андреевич снова ровно сиял. Просто какая-то электростанция, восхищался Фома.

— Сейчас тебя простили и возвращают, хочешь ты этого или нет.

— А-а, так Ассоциация, сны и все эти штучки, это ваших рук дело? Сначала пытали, фашисты немецкие, теперь прощаете?.. Спасибо! И где вас поцеловать? — поинтересовался Фомин.

Он прекрасно понимал, что говорит с сумасшедшим и как бы случайно пододвинул бутылку коньяка под правую руку. Одно дело рассказывать сумасшедшие сны, совсем другое встретиться с настоящим безумцем. Фомин уже уловил эту разницу, он находился как раз в том озаренном состоянии, обычно это бывает после первой бутылки, когда человек понимает все, даже тунгусский метеорит и на мякине его не проведешь.

Лев Андреевич ничего не сказал на его тираду, только посмотрел на часы. Тянет время, понял Фомин. Такие сумасшедшие, с фантазией, самые опасные, знал он.

— Странно, — сказал он, отхлебнув из бутылки. — Я думал, что исполняется сон. Нет, правда, кто вы, доктор? О ком мне вспоминать и куда вы хотите меня затащить?..

— Не в Томбр ли? — вдруг вспомнил он странное вибрирующее название.

Лев Андреевич чуть дрогнул.

— Томбр? — переспросил он. — Они были из Томбра?

— А вы разве не оттуда, доктор? Тогда поторопитесь, они скоро придут!

Фомин вовсю развеселился. Чего это он испугался, если уж бредить наяву, так весело! Ирина настояла, чтобы анестезиолог продолжал лечить его, а он сам сумасшедший. Сияет, как сварка! И на дверь посматривает. Ждет кого-то или Фомин его действительно напугал? Он выпил еще и поинтересовался, как его будут забирать на этот раз.

— Ты даже и протрезветь не успеешь.

— Ну, зачем же хамить? — вконец разочаровался Фомин, и влепил ошеломленному Льву Андреевичу оглушительную затрещину.

Тот от неожиданности и силы удара рухнул под стол. Инцидент не привлек всеобщего внимания. Только Леша и его знакомая Тая вопросительно посмотрели на Фомина. Леша при этом выразительно показал на часы: рановато! Был час пополудни воскресенья

Самое время, так же выразительно ответил Фомин. Потом посмотрел под стол. Льва Андреевича не было. Все правильно, сказал себе он, мой бред посильнее будет! А то, что он только что пил с анестезиологом, так с кем он только не пил, с какими еще докторами — с Живаго, с Антоном Павловичем, Зиги Фройдом?.. Кстати, мысль!

— Леш, а куда он пропал? — все-таки спросил он. — Ты не видел?

Леша выразительно пожал плечами: мол, столько уже всего пропало в этой жизни да и сама она не сказать, что нашлась, что на такие мелочи и внимания не обращаешь — Ирина, например, только что…

— Да не, Леш, это мой доктор, он мне голову лечит! — возразил ему Фомин.

— Видать, не здорово у него это получалось, — меланхолично заметил Леша. — Ты выпей, успокойся. На тебе лица нет, всё есть, а его нет.

— Ага! — обрадовался Фомин поводу. — За лицо, за личность за мою!

Но выпить ему не пришлось. Не успел он как следует взяться за бокал, чтобы достойно проводить полдень, как перед ним возникли три довольно приятных молодых человека. Сияние выдавало их так же как и одинаковые костюмы. Фомин даже не удивился. Вот кого ждал анестезиолог!.. Значит все-таки не слабый у него бред! Теперь все складывалось, как во сне. Кроме габаритов. И гардероба.

— А где этот ваш главный иллюминатор? — спросил Фомин, вертя бокал. — Ушел, не попрощался…

Молодые люди сели вокруг него, тоже без приглашения, молча, что Фомину не понравилось.

— Андре, у тебя все в порядке? — спросил из-за стойки Леша.