Страсти по Фоме - книга 1

— Кстати, хотите анекдот? — вдруг посерьезнел он и, не дожидаясь согласия, расставил руки, как фокусник: следите за мной!.. — Плывет огромный, роскошный корабль. Океан. Вечер. Яркий свет. Музыка. Публика танцует. Выходит капитан: Господа!.. У меня для вас две новости: одна хорошая, другая плохая. Какую желаете? Все: Хорошую!.. Господа, имею честь сообщить: только что мы получили одиннадцать Оскаров!.. А?! — Ефим снова хохотал.

Вера визжала, кроша тартинки на шарахающихся от нее людей. Фомин ничего не понял, потому что смотрел на Мари. Ему было странно, словно калейдоскоп застрял на какой-то картинке и дрожит, вот-вот явит что-то очень знакомое.

— Впрочем, попробуй! — неожиданно прекратил смеяться Ефим, глядя туда же, куда и Фомин.

Сделав странную гримасу, он перевел взгляд на Фомина, внимательно, словно впервые, рассматривая его.

— Почему-то ни одна женщина не может устоять перед ним, вот что для меня загадка!.. Правда, Вера? Нет почему-то такой женщины, которая бы его не хотела! Словно у него пламенный мотор, а?.. Вот ты, например! Почему ты его хочешь?.. Ведь хочешь?..

Фомин чуть не подавился, несмотря на то что был пьян и напудрен, так же, как и Ефим. Их столик постепенно пустел, несмотря на то, что ломился от водки и разносолов.

— Прекрати! — попросил он. — Ты орешь на весь зал, будто ты продюсер этого фильма!

— Я его, не то слово! — тоже громко сказала Вера.

Она бродила вокруг опустевшего стола, собирая салфетки и делая из них гирлянду. Одним концом она уже оплела Фомина поперек и не собиралась останавливаться на этом, салфеток было много, на всех хватит, понял он, а дури у нее всегда через край. Только бы к столу не привязала!

— Причем с первого взгляда! — продолжала Вера. — Как можно сдерживаться, я не понимаю?

Она с прищуром посмотрела на стоящую вокруг кинематографическую публику, как бы прикидывая их гормональный фон.

— Они все тебя хотят, Дрон! — сообщила она, как сообщают, что кругом враги. — А я сейчас вообще с ума сойду через минуту!.. Фима, ты дашь нам испытать светлое физиологическое чувство до начала сеанса?

— Хоть два!

Торжества они еще не сорвали, но за их столом было уже окончательно пусто, а какая-то старушка, явно по их поводу, бежала к дверям зала. Дама-соседка пожаловалась, видимо, не только Грише.

Вообще, Фомин заметил, что Ефим пугал людей, во всяком случае, подавлял их волю к сопротивлению, внушал мистический ужас. Все вокруг него цепенело и внимало. Вел он себя всегда предельно нагло, за гранью, но еще ни разу не встретил хоть какой-нибудь отпор. За ним словно дымился шлейф вседозволенности.

— Ефим, хоть ты ее уйми! — попросил он, понимая, что унять Ефима некому.

— Можешь подойти и только поздороваться с нею и увидишь, как она на тебя посмотрит! — продолжал Ефим, как ни в чем не бывало.

Тут они заметили, что к ним через весь зал, рассекая толпу, идет огромный бородач с телефоном в руке.

— В чем дело, можно узнать? — спросил бородач спокойно, как все уверенные в себе люди. — У вас проблемы?

— Ой, у меня такая проблема! — схватилась Вера за Фомина. — Помогите!

Спокойно оценив ее с Фоминым цепким взглядом, бородач выделил Ефима как главного и обратился к нему:

— Вы приглашены?.. Покажите, пожалуйста, ваши пригласительные!

— Пойдемте, я вам все объясню!..

Ефим дружески обнял его одной рукой, а другой показал, куда бы он хотел пойти и объяснить все происходящее: на дверь, через которую они сюда явились.

— Я так понимаю, вы здесь отвечаете за порядок?

Здоровяк заколебался, потом кивнул и нехотя пошел. Видно было, что его воля сломлена дружелюбной, но вместе с тем какой-то опасно-властной манерой Ефима. Даже дураку было ясно, что Ефим может в любой момент выстрелить, причем ему ничего не будет. Эта безнаказанность действовала на людей парализующе.

— Вы знаете Ефима Григорьевича? — спросил Ефим у бородача, отводя его от стола.

— Кого?.. — Даже голос у здоровяка стал тоньше. — Кто это?

— Ну вот видите!.. Пройдемте!.. — И Ефим увлек его за дверь.

Вера, сладострастно взвизгнув, кинулась туда же.

Ну все, с холодным отвращением подумал Фомин. Он мысленно попрощался с симпатичным бородачом, зная, что ничем не сможет ему помочь. Ему никто не поверит, а Ефим устроит все так, что Фомин опять окажется в дураках, да еще и этого бедолагу съедят прямо на его глазах. Видеть это было выше всяких сил. Как он, гаденыш, все это устраивает, что люди в его руках, словно марионетки?

Стало неуютно и одиноко в этом гудящем от множества голосов зале. Фомин налил себе бокал водки и превозмогая отвращение, залпом выпил. Вкуса он не почувствовал, но через минуту в голове зашумело, хотя ощущение неприютности не пропало, появилась тревога.

Бежать, вдруг явственно встало в его голове, что он здесь делает? Бежать, пока не поздно, сейчас здесь такое начнется! Он торопливо утерся салфеткой и устремился к выходу. Пройти надо было через весь зал, а тот немного колебался под ногами, как палуба.