Страсти по Фоме - книга 2

Следующая карта легла перед королевой, но она её даже не открыла. Значит, его «не было» всего несколько мгновений. Это успокоило Фому, время он не теряет, да еще и видит Мэю. Несмотря на фантасмагоричность видений, он был склонен верить в их реальность.

Заметил он также, что за соседними столами прекратили игру и публика столпилась вокруг них, правда, на благоразумном расстоянии, не входя в круг света, обозначенный зеленоватым абажуром, который царил над столом. Изредка из темноты выглядывало лицо с неестественно расширенными глазами, словно кожу с лица стягивали на затылке узлом, или вдруг показывалась рука, прозрачная, как воск и делающая какие-то странные знаки в черно-желтой взвеси света и мрака.

Кербер улыбнулся собачьей пастью, снова читая его мысли:

— Здесь все по правде, граф, никакой подтасовки! Правда, ваша светлость?..

Он тайком показал карту Фоме, это была пиковая шестерка.

— А поверить в это можно, только увидев картинку, да? — многозначительно добавил он.

— Должен ли я вам отвечать? — поднял брови Фома, и Кербер схлопотал от королевы еще раз.

Он огненно взглянул на Фому и тому на секунду показалось, что он увидел оскаленную морду пса.

— Так, играем! — оборвал их забавы лорд. — Керби, место! Прози, ты играешь?

— Да, — ответила королева, хотя картой даже не поинтересовалась.

Фоме уже начинала нравиться эта несчастная женщина, ледяную тяжесть перчатки которой он чувствовал на щеке до сих пор…

— Играю…

Лорд, небрежно поинтересовавшись своей картой, стал сдавать дальше. Кербер долго сопел, перед тем, как взять карту, зачем-то вынул из-за пазухи портмоне с человеческими ушами с обеих сторон, заглянул туда несколько раз и лицо его расплылось в умильной улыбке, только собаки могут так улыбаться.

— Моя семья! — показал он Фоме фотографию каких-то дворняжек.

— А карта, блин! — выругался он на новую сдачу. — Чтоб тебе жена так давала!..

Он моментально опомнился и побледнел, глядя расширенными от ужаса глазами на своего хозяина, гадая, какая будет реакция.

Реакция была, и он с визгом нырнул под стол, уворачиваясь от массивного бокала.

— Если бы у меня была жена, Керби! — предупреждающе процедил лорд, бросая карту Фоме и снова выразительно посмотрев на Персефону. — Если бы она у меня была!.. Вылезай, пес шелудивый!

Кербер с виноватым видом полез обратно, но при этом попробовал заглянуть в карту графа. Нырком. Все это было похоже на хорошо разыгранный спектакль. Но Фома был начеку.

— Керби! — окрик хозяина был, как хлыст.

— Поддерживаю! — немедленно рявкнул тот, посмотрев на свою карту.

— В смысле, играю, — поспешно добавил он, под испепеляющим взглядом лорда и еще раз посмотрел на фотографию, как верный муж, собирающийся поверить прочность семейных уз диким адюльтером.

Однако, уже через секунду, пиная Фому под столом, показывал ему тайком новую карту: мол, полная фигня — семерка пик!

— Ваше слово, граф!..

Фома посмотрел на карту с некоторой опаской. Опять валет!..

— И-ии! — тонко и свирепо возопило перед ним трехголовое чудище, без всякого подобия, пусть мертвой, но улыбки лилового Харона.

Оно даже не спрашивало, кто такой Фома, откуда и зачем. Разноцветные головы хищно покачивались на единственной шее, щеря страшные пасти: верхние зубы заходили за нижние и рвали губу, она все время кровоточила, но какой-то темной жидкостью с зеленоватыми сгустками, сгустки пузырились и лопались, наполняя воздух зловонием. Изо ртов постоянно высовывались чьи-то руки и ноги, но чудовище сглатывало их с отрыжкой нескрываемого и непобедимого гастрита.

У Фомы волосы встали дыбом, от такого красавца. Сцилла! Анатомический каламбур!.. Кажется, каннибализм поразил все Нижнее Царство и каждый его служащий нарезал от трупов все, что мог. Умирать становилось страшно — что с нами будет?! Какая жизнь после смерти, Р.Моуди, что ты там написал?!

На шее монстра болталась связка черепов, нанизанных на кишки какого-то несчастного, который орал благим матом, а руками валет размахивал, словно палицей, огромным незакоченевшим трупом, без ноги, еще один труп он нес на плечах, видимо, про запас.

Мелькнула Мэя. Или показалось?.. Но раздумывать было некогда: Ирокез не появлялся и, видимо, не появится совсем, а урод неумолимо приближался, правда, тоже без оружия. Да и зачем ему оно?

Маленькие глаза всех трех голов впились в Фому с неутолимым любопытством желудка. Он стоял ни жив, ни мертв: конец?.. — лихорадочно перебирая в голове варианты.

Чудовище протянуло к нему руку.

— Ты… — почти любовно прошептало оно ближайшей пастью, в то время как две другие обогнули его, на появившихся отростках шеи, и мерзко принюхивались сзади. — Кто-оо?

Смрад, идущий из глоток, мутил рассудок.

— Кто ты? — сладострастно протянули уже все три пасти вместе, он им нравился и спереди, и сзади.

Густая зеленоватая слюна пролилась сквозь гнилые крючья зубов.

— Кто-оо? — завыли головы.

Тянуть было нельзя. Ирокез — сука!.. Фома понял, что у него единственный вариант.

— Ты!!! — завыл он в ответ, стараясь перекрыть утробный вой голов. — Я это ты!.. Не узнал?