Комплиментов она не услышала, а увидела задумчивый взгляд.
— Полагаю, вам отлично известно, какого я о вас мнения, Джейн. Вы совсем не такая, как я думал.
— О, что это было? Я считала, вы ко мне равнодушны.
— Вовсе нет. Мне всегда с трудом давались признания, я не умею говорить красиво то, что так приятно женщинам. Кажется, это косноязычие у меня от отца, поэтому мама и влюбилась в другого. Скажу, я рад, что вам понравился Лондон.
— Может ли он не понравиться? У вас много возможностей занять свое время, Фрэнсис.
Он кивнул.
— У меня здесь немало дел. Пока я в городе, встречаюсь со многими людьми. — Улыбка от приятных мыслей тронула его губы и глаза. Потерев костяшками пальцев щеку, он произнес: — Должен ли я сделать вывод, что вам приятно мое общество?
Джейн залилась румянцем.
— Могу представить, как серьезно будет задета ваша гордость, если я отвечу отрицательно, но скажу, что да, я действительно рада, что вы рядом.
— Хотите, чтобы я всегда был под рукой? — иронично спросил он.
— У вашей мамы активная жизнь, а Эндрю и Мириам не видят никого, кроме друг друга.
— Остаюсь только я. Днем вам меня не хватало?
— В некотором роде. Я привыкла, что вы рядом.
— Подумаю, что сделать, чтобы вам угодить.
— Благодарю. Этим вы меня порадуете. Когда все закончится, я буду скучать по вашим шуткам.
— Оставайтесь в Лондоне еще на некоторое время. Я не тороплюсь возвращаться в Нортумберленд.
— Нет, Фрэнсис, — произнесла Джейн, удивившись, как непросто дались слова.
Сожаление в его глазах было искренним. Вздохнув, он откинулся на спинку стула, не сводя, однако, с нее глаз.
— Тогда беру на себя обязательство не давать вам скучать оставшиеся дни. И заранее прошу простить, если воспользуюсь силой убеждения, чтобы заставить вас изменить решение.
Джейн рассмеялась. Скорее всего, она не представляла, как соблазнительно выглядит с этим румянцем на щеках и блеском в глазах.
— Как вам угодно, но и с моим умением влиять на людей стоит считаться.
Фрэнсис ухмыльнулся:
— Вы продемонстрировали его сегодня вечером, поистине сотворили чудо. В театре многие не сводили с вас глаз. Удивительно, какое влияние оказывает на мужчин красивая женщина, даже на тех, кто женат. Если останетесь в Лондоне, скоро все они будут у ваших ног, вы разобьете немало сердец, что уже сделали однажды, когда я поцеловал вас в Йорке.
— Только одно. И мне хотелось бы разорвать его на кусочки за столь дерзкие высказывания. — Джейн улыбалась, удивленная и польщенная его словами, хотя и была уверена, что он шутит.
Фрэнсис улыбнулся в ответ.
— Боюсь, в общении со мной вам придется поддерживать остроту ума и мужество. Так что будьте осторожны, Джейн. Если хотите и в будущем продолжать проводить время в моем обществе, готовьтесь иногда оказаться не в своей стихии.
Брови ее поползли вверх.
— У меня было время изучить ваш характер, — неожиданно твердо произнесла она.
— Вы — лучшее, что происходило со мной за последнее время. Я готов задержаться в Лондоне, если вы останетесь со мной, это даст возможность лучше узнать друг друга.
Он долго не отводил от нее взгляд, в котором виделось напряжение, но потом появилось чувство, позволившее ему открыть для себя, насколько велика ее потребность в понимании. Возможно ли, что после прежней вражды, которой были омрачены первые часы их общения, они пришли к тому, что небезразличны друг другу?
Общий разговор за столом коснулся и просмотренной театральной пьесы, и будущих возможных развлечений, которые Джейн было жаль пропустить, но она твердо решила вернуться в Нортумберленд вместе с сестрой. Она перевела взгляд на Мириам, глаза которой неожиданно сверкнули гневом, и обратно на даму, с которой вела беседу.
Выйдя из ресторана, они соединились с пестрой, веселой толпой прогуливающихся по улице, где располагался Ковент-Гарден. Рука Фрэнсиса защищала ее от прохожих. Со временем поток их поредел, идти стало легче. Однако Фрэнсис держал ее под локоть на всем пути до экипажа.
Возвратившись домой, леди Рэндольф удалилась к себе, Мириам и Эндрю устроились в малой гостиной, а Джейн хотела пойти спать, но у Фрэнсиса были другие планы, поэтому он, налив два бокала вина, увлек Джейн в библиотеку, надеясь, что там им никто не помешает.
Медленно потягивая вино, девушка прошла вдоль рядов стеллажей, закрывавших все стены, просматривая названия книг, на которые падал взгляд. Фрэнсис наблюдал за ней, положив руку на каминную полку. Ее наряд из роскошной тафты придавал образу большую привлекательность, высокая прическа, открывавшая лицо и шею, подчеркивала хрупкость и нежность, но добавила соблазнительности, соединив, таким образом, противоположные черты. Нежно-розовые губы ее манили, вызывали желание как можно дольше смаковать их вкус, если уж им суждено расстаться на ночь.