Страстный поцелуй лорда

— Кстати, кроме шуток, — внезапно произнес он уже серьезным тоном, — я много думал, как все сложится, когда мы вернемся на север, когда вы окажетесь в том доме, куда так стремитесь. Полагаю, в ваших же интересах, если там мы не будем встречаться так запросто, как сейчас.

Она посмотрела на него с удивлением и опаской, пораженная внезапными переменами, — голос его стал серьезным, а взгляд острым. Шутки закончены. Казалось, она давно ждала чего-то подобного и боялась одновременно. Предчувствие возникало всякий раз, стоило подумать о возвращении домой. И вот слова произнесены. Но слишком поздно, он непременно станет ее первым разочарованием в любви, ведь чувство уже жило в ее сердце.

— Что вы такое говорите, Фрэнсис? — Она была в смятении, и он понял ее состояние.

— Не смотрите на меня так, Джейн. И пожалуйста, выслушайте. Дело не в вас и не во мне, даже не в сложившихся у нас отношениях. Но может так случиться, что, вернувшись, мы пересмотрим произошедшее и дадим иную оценку. Ваш отец может пуститься в бега и найдет укрытие в Беквите, его непременно будут искать. Если найдут и увезут, последствия будут страшными. Подумайте об этом, Джейн. Учитывая положение моего отца в обществе, его известное отношение к католикам и безусловная вера в то, что его взгляды разделяет сын, я смогу предоставить лучшую защиту, не вызвав при этом подозрений.

Джейн полагала, что он начал издалека с целью подвести ее к тому, что не желает продолжения отношений и встреч в дальнейшем, когда они приедут в Нортумберленд и все вернется на круги своя. Достоинство и страх быть отвергнутой не позволяли открыть, что у нее на сердце, поэтому она лишь молча слушала. Признания навеки останутся невысказанными. Он никогда не узнает о ее готовности страстно молить, не отворачиваться от нее, думать, как тяжело подавить свои чувства, и стараться отбросить мысли о разлуке. Фрэнсис был достаточно милосерден и предложил ей защиту, но в то же время не было в его глазах связанного с расставанием сожаления, которое она так надеялась увидеть. В будущем ее ждет вновь беспросветное одиночество.

— Какой, должно быть, наивной я кажусь вам, Фрэнсис! Не думайте, я не жду от вас предложения руки и сердца, это никогда не приходило мне в голову. Сейчас моя жизнь чрезвычайно насыщена событиями, у меня нет времени строить матримониальные планы. Но все же… скажите, о чем вы думали, когда целовали меня? Просто развлекались со мной, чтобы развеять скуку в пути?

— Нет. Я не посмел бы. Я поцеловал вас, потому что хотел. Очень хотел, если уж быть до конца честным. Насколько помню, вы не возражали, вы по страстности не уступали мне.

— Мне стыдно, что я все же так легко уступила.

— Не стоит себя корить! И к чему слова? Поверьте, я никогда осознанно не причинил бы вам вреда. Надо ли объяснять все подробно? Поймите, если нас будут видеть вместе в Нортумберленде, мне будет сложнее помочь вам в случае необходимости. Вы же знаете, как разносятся слухи, что будут говорить люди, когда станут видеть нас вместе.

— Вас беспокоит, что подумают люди?

— Ни в малейшей степени, я давно перестал обращать внимание на сплетни. Но меня беспокоит, как они повлияют на вашу репутацию. Нам обоим будет непросто, если мы будем часто видеться.

Джейн бросила на него многозначительный взгляд.

— Нет нужды объяснять мне все в мельчайших деталях, Фрэнсис. В свете никому не известно, что произошло на самом деле между нашими семьями, и правда никогда не откроется. Из-за отца я нахожусь в положении изгоя, вы навредите себе, если станете появляться в Беквите. Я все понимаю и обещаю, что никогда не буду просить вас о помощи. Я совсем не желаю подвергать опасности еще и вас. Вам не о чем тревожиться. Если мы встретимся в Корбридже или Ньюкасле, я пройду мимо.

— Это же нелепо, Джейн. Позвольте мне объяснить, вы неверно поняли…

— О, я так не думаю. Я отлично вас поняла. А теперь проводите меня в дом. И больше не будем возвращаться к теме нашего разговора.

Душа разрывалась от боли, поток слез готов был вот-вот хлынуть из глаз. Внутри будто умерло что-то, ставшее свидетелем страданий наивной, глупой, переполняемой надеждами на лучшее Джейн Дейтон, которая впервые в жизни полюбила, и полюбила всем сердцем.

Направляясь в конюшню, Фрэнсис упорно отказывался признаваться себе, что больше всего на свете сейчас хотел бы вернуться в дом, к Джейн, заключить ее в объятия, разогнать все страхи и сделать все, чтобы их сменили радужные надежды. К тому же ему все же придется вернуться к поднятой теме и еще раз объяснить, почему он считает необходимым держаться друг от друга на расстоянии по возвращении в Нортумберленд. Восстание якобитов на севере беспокоило его больше, чем он готов был признаться Джейн — не хотел излишне ее волновать. Однако был честен с ней: если Эдуарду Дейтону придется скрываться, ситуация для всей семьи будет ужасной. Он сможет помочь лишь в том случае, если все вокруг будут уверены, что его ненависть к якобитам так же велика, как у его отца.