Стратегии счастливых пар

Многие авторы детально описывают сцену смерти Сенеки и отчаянную попытку самоубийства полностью солидарной с ним Паулины. Не претендуя на повторение мыслей Тацита или других древних мастеров пера, обратим внимание на некоторые детали. Получив от мстительного Нерона приказ покончить с собой, Сенека, согласно описаниям, обратился к друзьям и к жене, говоря им, что ничего иного от изверга ждать не приходилось и уничтожение своего учителя было для него лишь делом времени. Крепко обняв жену, подавленную горем, терявшую и душевные, и телесные силы, философ стал умолять, чтобы она из любви к нему стойко перенесла удар, повествует Тацит. Но на самом деле сейчас не столько жена и друзья нуждались в помощи, сколько Сенеке требовались та выдержка и стойкость, о которых он столько твердил. И только его жена осознавала, что в этот последний и неумолимый час для Сенеки красивая и достойная смерть важнее всего на свете, она перевешивает на чаше весов всю его жизнь, ибо она либо подтвердит на деле все его установки, либо перечеркнет все. Никто лучше Паулины не знал, насколько этому гению философии, так же как и другим смертным, присущи человеческие слабости и сомнения. Сенека сам недвусмысленно признался в этом, заметив Паулине, что «настал час, когда надо показать не на словах, а на деле, какое поучение я извлек из моих философских занятий: не может быть сомнений, что я без малейшей горечи, а наоборот, с радостью встречу смерть». И ради своего мужа и друга эта женщина решилась на крайний шаг, на самую невероятную помощь, которую один человек способен оказать другому, – на смерть рядом с ним.

Был ли престарелый философ способен самостоятельно справиться с ситуацией или женщина интуитивно уловила последний призыв о помощи и ободрении в этот столь трудный для него миг? Одна из самых умных женщин своего времени, она не могла не знать, какой удар столетие тому назад нанесли предсмертные мытарства и недостойная кончина славе блистательного оратора Цицерона. Поэтому она сделала упреждающий шаг, в основе которого была смесь сильных эмоций и беспредельного мужества, поддерживаемого разумом. «Я дал тебе, Паулина, совет, как тебе провести более счастливо твои дни, но ты предпочитаешь доблестную кончину; я не стану оспаривать этой чести. Пусть твердость и мужество перед лицом смерти у нас одинаковы, но у тебя больше величия славы» – эти слова приписывают Сенеке, их он якобы произнес в ответ на решение Паулины. Должен был ли он силой остановить женщину, которую он так страстно любил? И не воспользовался ли тут Сенека силой своей любимой, окрыленной бесстрашием и желанием не видеть падения или даже мимолетной слабости мужа?! Конечно, своим ответом Сенека признал, что его дух все же трепещет пред неминуемым полетом в небытие. Но кроме того, он тотчас осознал, насколько величие и благородство его жены способно приблизить их обоих, но прежде всего его, к вечности. Не лишенный позерства в жизни, он задумал сыграть роль до конца – ив смерти; в этом проявилась и его необыкновенная, почти сверхъестественная сила и одновременно – удивительная слабость. Потому что он очень хорошо понимал, сколь обычным среди тысячи смертей станет его собственный уход, но каким резонансным событием для потомков и каким могучим ударом для Нерона окажется двойное самоубийство – его и Паулины.

Когда им обоим вскрыли вены на руках, Сенека велел перерезать себе сосуды и на ногах. После долгого мучительного прощания с Паулиной умирающий мыслитель попросил перенести их в разные комнаты и поместить себя в горячую ванну. Говорят, до последнего вздоха он заставлял записывать свои слова – слова человека, медленно уходящего в царство духов. Не в последнюю очередь благодаря жене Сенека сумел смертью прославить свое имя даже больше, чем всей жизнью. Он так и не узнал, что жестокий принцепс, узнав о желании Паулины умереть вместе с Сенекой, тотчас приказал спасти ее и сумел возвратить к жизни эту неординарную женщину. «Оставшись вопреки своему намерению в живых, она вела жизнь похвальную, вполне достойную ее добродетели, а навсегда сохранившаяся бледность ее лица доказывала, как много жизненных сил она потеряла, истекая кровью», – написал о ней Платон Краснов. Паулина, которая одарила несгибаемого стоика божественным светом своей любви, пережила его лишь на несколько лет, создав своей жизнью и смертью священную элегию любви, достойную легенды.