Страж. 3 книги

— Попросил, — тактично поправляю собеседника. — Приказать м н е — он не мог ничего. Наши отношения всегда строились таким образом, что никто и никому ничего не приказывает. Он спрашивал моё мнение — я его высказывал. Если его устраивало, я придумывал, как всё это лучше реализовать.

— Ты — действительно Невидимка? — это уже другой главарь. Седоватый и внешне очень спокойный мужик.

— Меня так тоже иногда называют. Но я предпочитаю слово — мастер. Мне так привычнее.

— Ты убийца…

— Иногда. Если вопрос нельзя решить никаким другим образом… Чаще — можно.

— И что ты хочешь?

— Спокойно жить в этом городе. Я достаточно сделал для Бената, чтобы это заслужить.

— Он мертв! А мы тебя совсем не знаем. Перед нами у тебя никаких заслуг нет!

Опять за рыбу гроши… Сейчас и эти захотят, чтобы я кого-нибудь прирезал. Ну, уж фиг! Жадность и алчность — это плохо. Надо лечить…

— Глазам своим ты, стало быть, не веришь… Хорошо! — пожимаю плечами и поднимаюсь на ноги. — Счастливо оставаться! Ваши предстоящие разборки за место покойного атамана меня мало волнуют — мне ничего от вас не нужно. Кого из вас выберут главным — я узнаю очень быстро. Как и то, когда вы соберётесь ещё раз.

— Зачем? — это опять первый собеседник.

— Чтобы выбрать нового — взамен того, кого, вскорости после избрания, похоронят…Может быть, тогда вы повнимательнее отнесётесь к словам Гэйза… Я тоже умею быть злопамятным!

— Ты нам угрожаешь! — вскакивают на ноги главари.

Ш-ш-их!

Вылетает из ножен полуторник.

— У вас нет ничего, кроме кинжалов. Ими вам меня не достать — мой меч попросту длиннее. Пока прибегут с кухни ваши люди, я успею зарубить большую часть присутствующих. Кого-то шарахну заклинанием, иных достану клинком. Словом — вас станет меньше… После чего спокойно уйду — на улице стоят люди Гэйза и они не станут меня задерживать. А потом, выбрав время, вернусь — и убью уцелевших. Вы — на виду, про вас все знают. А где живу я — не знает никто. Знал — только он! — киваю на жирное черное пятно на полу. — Но никому уже не расскажет. И никто не сможет мне помешать жить так, как я этого хочу!

Пауза…

Все на ногах — и все настороже.

Так… кого будем первого рубить?

Да, вот же — цыганистый какой-то деятель с кинжалами в обеих руках. Умеет он ими орудовать или только красуется — вторично. Он ближе — его первого и кладём. Потом… ну, там видно будет… Кто первый подойдёт — тому и кирдык. А вот, опосля этого — сразу же и уходим. Не поверят они в то, что я сразу отступлю, будут следующего нападения ждать. А раз так — первыми не полезут. Вот этим я и воспользуюсь!

Ещё раз окидываю всех взглядом, прикидывая возможную диспозицию.

А этот чего сидит? Все стоят — а ему, что, особое приглашение требуется?

Тот самый — спокойный и седоватый?

— Наорались? — осведомляется он. — Джеро, убери свои зубочистки! Все знают, что ты носишь их лишь для устрашения — пользоваться кинжалами ты так и не научился. Максир — и ты тоже сядь! Хватит!

Поворачивается он и в мою сторону.

— И ты, Мастер, тоже убери свой меч — нам нечего делить и не за что воевать! Договоримся — тогда все будут довольны. Нет — ты просто уйдёшь, и никто не станет тебя задерживать. Устраивает?

Киваю и вкладываю меч в ножны. Я не великий спец по части яйдзютцу[4] — но выхватить его назад за пару секунд — вполне смогу.

— Эй! — окликает седой. — Кто там на кухне?

Высовывается голова одного из моих парней.

— Вина сюда! И поесть чего-нибудь…

Судя по всему, чего-то подобного там уже давно ждали — так что всё требуемое появилось достаточно быстро.

Подхватив со стола кувшин с вином и пару кружек, седой кивает мне на один из уцелевших столиков.

— Поговорим?

Хм, а хозяин кабачка расстарался — вино-то очень даже нефиговое! Вот жлоб… раньше он его не подавал!

— Это мое вино — я распорядился прихватить бочонок из личных запасов, — поясняет собеседник. — Гэйз его любил… вот я и решил побаловать старика напоследок.

— Ну, я бы не называл его таким уж стариком.

— На такой… работе… стареешь быстро. Мало кто доживает до седых волос.

— Ты же дожил?

— Пять лет рудников… как тут вообще хоть что-то осталось?

— Сочувствую.

Он печально улыбается.

— Не думаю, что ты себе это представляешь! Быть прикованному к тачке, да ещё и в окружении изгоев — это, знаешь ли…

— Знаю. Я бывал у них. И именно у рудокопов.

Седой внезапно замолкает. Присматривается.

— А… ты нижнюю часть лица можешь закрыть? Я бы и сам попробовал — но ты ведь из нервных, да?

— Я не люблю чужих рук около своей шеи — это так. Но нервы у меня крепкие…

Прикрываюсь левой рукой.

— Благодарю… То-то твоё лицо показалось мне знакомым… Ривас Пир — знаешь такого?

— Кузнеца-то? Знаю.

— Он, вообще-то, ещё и староста… Но — да, он куёт…

Ну, не врёт дядя — Пир, действительно, ещё и староста. Так сказать, совместитель…

— Я видел тебя. Когда ты к ним приезжал. Кстати, они очень неплохо о тебе отзывались!

— Я думаю! Кое-что полезное от меня им перепало!

— И об этом я слышал.