— Я прикажу, чтобы его воспитали как царя и чтобы он жил, ни в чем не испытывая недостатка, как царский наследник. Но не здесь, в Уасете, не в Мен-Нофре или других великих городах… в каком-нибудь другом месте, где не найдется у него сторонников… в святилище Птаха, что за Южным Оном… Уединенный храм, место близкое и почти безлюдное. Инени присмотрит за ним.
И Рихмер, добавил про себя Семен. В этом уединенном храме сторонников, может, и не найдется, а вот пара-другая соглядатаев — наверняка!
— Верно ли я решила? — Меруити склонилась над ним.
— Верно, моя прекрасная царица. Довольно крови!
Она улыбнулась, будто сбрасывая с плеч непомерную тяжесть.
— Ты прав, довольно крови… Не будем гневить Амона и Хатор, ибо они даровали мне больше, чем я просила — трон, и власть, и счастье любви… Так стоит ли отнимать последнее у мальчишки? Его жизнь?
— Не стоит, — сказал Семен, целуя ее руки.
Часть третья
Год пятый
Страна Пиом, оазис Уит-Мехе
Глава 12
Течение лет
Он, знавший столь многое, был не в силах объяснить, как очутился в Та-Кем, в благословенной долине Хапи. Когда я спрашивал его об этом, он погружался в глубокую задумчивость, а после говорил, что объяснение есть, однако не у него. У кого же? — спрашивал я, и он отвечал с улыбкой:
— У тех, кто придет после.
Ночью к нему пришла То-Мери.
Груди ее были тяжелы и прохладны, бедра — широки, кожа пахла мускусом, и в свои семнадцать лет она казалась сочным плодом граната: нажмешь, сдавишь слегка — и брызнет сладкий живительный сок.
В скромном домике Тотнахта ложа не нашлось, и Семен устроился на спальной циновке под покрывалом, ибо в месяц фармути ночи бывали холодными — даже здесь, в стране Пиом, напоминавшей райский сад. Тотнахт, получивший землю на вновь орошенных территориях, на запад от Озера и городка Хененсу, трудился вместе с братом в полях и лугах, а строительству жилищ внимания не уделял: стояли у него пять хижин из тростника, для супруги, детишек, всяческой утвари и запасов, и самую просторную из них он предоставил Семену. Ако с Техенной и остальная свита расположились у соседей, ну а То-Мери, служанка, ведавшая пищей и одеждой господина, была, разумеется, при нем. И в эту ночь — совсем близко…
Ближе некуда! — думал Семен, чувствуя, как прижимается к нему юное сильное тело. Девочка из Шабахи, дочь Хо, охотника на слонов, выросла красавицей, и все мужчины в доме, начиная от Ако и Техенны и кончая учениками из мастерской, уже пару лет посматривали на нее с плотоядным интересом. Но она избегала мужского внимания, и это казалось Семену вполне понятным: слишком ранний сексуальный опыт и насильник Икеда могли отбить всякую тягу к плотской любви. Что же касается чувств платонических, то этого простой народ в Та-Кем не понимал. Да и какие платонические чувства? Она была высока и стройна, с бархатистой шоколадной кожей, гибкой талией и длинными ногами, с грудью, как две виноградные грозди, и милым улыбчивым личиком; всякому роме было понятно, что боги создали ее не для бесплодных мечтаний, а для любви.
Однако к мужскому роду-племени То-Мери относилась с недоверием. За двумя исключениями: старый Мерира был ей приемным отцом, тогда как Семен — разумеется, господином, но еще и кем-то вроде дядюшки, богатого, доброго и щедрого. Он обучал ее счету, чтению и письму, водил в святилища и мастерскую, рассказывал о царских дворцах и своих путешествиях, следил, чтобы к праздникам ей приготовили подарок — нитку бус, зеркальце из полированной бронзы, тонкое полотно на платье. Как-то так получалось, что дома она всегда была поблизости, и ее присутствие, почти незаметное, не тяготило Семена — наоборот, казалось чем-то естественным и даже приятным. Повзрослев, она мало-помалу оттеснила других служанок, не позволяя ни одной из них касаться одежды господина, чистить его украшения или прислуживать во время трапез. Возможно, тут не обошлось без девичьих разборок, но То-Мери в пятнадцать лет была сильней и выше хрупких дочерей Египта, и кулачок у нее был тяжеловат. Ну, а там, где она не справлялась, помогала Абет, с палкой для раскатывания теста.