Стражи времени

— Да ты что, спишь, что ли с открытыми глазами? — Вывел из задумчивости полковника его шеф Авакумов. — О чём я тебе тут уже битый час толкую?

— Виноват, товарищ генерал, отвлёкся, — Коняев наконец-то пришёл в себя. — Что-то неважно себя чувствую. Простыл, наверное…

— Простыл, так водки выпей подлечись, — пошутил замминистра. — Я тебе про дела наши толкую. По моим сведениям, Хозяин Берию перевести хочет, чтобы Лаврентий разработкой атомного оружия занялся. Он организатор знатный, у него, что хочешь, завертится!

— А Берия как на это смотрит? — спросил полковник.

Отрицательно смотрит, — усмехнулся Авакумов, — одной жопой на двух стульях сидеть хочет, и МГБ командовать, и бомбу создавать.

— Если Берия в кресле министра Госбезопасности усидит — нам хана, — уныло констатировал Коняев.

— Он не усидит, если сделаешь всё, как надо.

— Я всё понял, и про Берию, и про Дадуа, — полковник встал из-за стола. — Разрешите выполнять.

— Давай, выполняй, Коля! — замминистра подал полковнику руку. — Ты такие задания хорошо выполняешь.

Этот разговор состоялся неделю назад, но по прошествии целых семи дней полковник Коняев ещё не имел чёткого плана действий. Такого с ним не случалось давно. Он уяснил, что от него требуется убрать со сцены Вахтанга Дадуа, личного друга и соратника Лаврентия Берии, человека, контролировавшего почти все секретные научные разработки, ведущиеся по линии МГБ. Коняев знал, что хитрый и осторожный Вахтанг, контролируя выполнение работ, все вопросы привык замыкать на себя. Выведя его из игры, полковник вызовет серьёзное замешательство в стане противника. Берия потеряет верного соратника, что сильно ослабит его позиции. Работы будут на длительный срок свёрнуты, многочисленные бериевские «шарашки» подвергнутся финансовым проверкам и потеряют статус «кузницы идей». Вопросы дальнейшего финансирования этих организаций повиснут в воздухе Нарком, как по старинке называют Берию в ближайшем окружении, бросится спасать свои секретные лаборатории и институты, которые, сам же и создал, он станет разрываться между руководством МГБ и организацией научных изысканий.

Сталин обязательно заметит эти метания, и настоит на отправке Лаврентия на «научный фронт», с которого тот уже не сможет возвратится в МГБ. В кресле министра Госбезопасности окажется Авакумов, а уж он сумеет сделать так, чтобы Лаврентий никогда не вернулся обратно. Казалось бы, результат достигнут, но это поверхностное суждение. Начатое расследование, а оно обязательно начнётся, в этом полковник не сомневался, может вывести бериевских ищеек на след Коняева и его людей. Вот этого допустить нельзя.

Усевшись за стол и закрыв на минуту глаза, полковник вдруг ясно осознал, что исполнители подобных поручений никогда не остаются в живых. С мыслью, что его рано или поздно поставят к стенке, или по-тихому «выведут из обращения», Николай Иванович давно смирился. Но когда этот момент настал, становиться разменной монетой тут же расхотелось. Полковник достал из ящика стола армейскую флягу с коньяком. Переведясь на службу в Москву, Коняев очень полюбил этот благородный напиток. В отличии от водки, коньяк не дурманил, а, наоборот, заставлял мозги работать чётче, голова прояснялась, ум становился острее и изворотливее. Коняев налил коньяк в бокал, подаренный ему сослуживцами на одну из годовщин Великого Октября, и перешёл в смежную с кабинетом комнату отдыха. Там стояла пара потёртых кожаных кресел и простая солдатская койка, на ней полковник отдыхал, оставаясь по делам службы в кабинете на ночь. Николай Иванович напряжённо обдумывал сложившуюся ситуацию.

«Нужно, что бы Дадуа убрал кто-нибудь из его людей, — решил, наконец, полковник. — Тогда, если Берия станет копать, всё укажет на человека из окружения грузина. А человек этот будет к тому времени уже мёртв. Уж Коняев позаботится об этом, но только после завершения его миссии. Полковник допил коньяк и наполнил бокал вновь. Сделав глоток, подошёл к телефонному аппарату».

«Хорошо, что начальником режима в шарашке, где Дадуа с учёными мудаками двигает науку вперёд, служит Амир Явлоев, — подумал Коняев. — Азиат коварен, но трусоват. Прекрасно зная о борьбе за власть в верхушке МГБ, пытается услужить и Берии и Авакумову одновременно. Кто знает, чья возьмёт?»