Стрекоза в янтаре и клоп в канифоли

— Ю-ю, сильно устала? — озабоченно прилетело из-за спины.

— Кажется, нет, — пропыхтела она, возобновив прицельное попадание в следы впереди идущих.

— Нет, не устала? — уточнил Даян, демонстрируя на зависть ровное дыхание человека, которому море по колено. — Или не сильно устала?

— Отстань! — шикнула Юлька, стараясь не отвлекаться, дабы снова не оконфузиться.

Она и прежде бывала в зимней тайге — нечета этому довольно редкому леску. Зимой там всегда поразительно тихо. Из-за того, что никто не шуршит листьями на ветру. Не кукует, не выстукивает морзянку и не чирикает с каждого дерева. Основные горлопаны разлетаются, а зверь ходит тихо.

Но этот лес будто действительно вымер — отнюдь не в переносном смысле. Нет, Юлька, конечно, могла себя и накрутить, предвкушая встречу с чем-то таинственным. Во что, вроде, не веришь — ибо как-то недостойно уверенного пользователя интернета. Только вот нутряной мороз то и дело продирает с макушки до пят. Попробуй тут не усомниться, когда вокруг тебя шмыгает нечто нереальное. К тому же не ты одна свихнулась — семья тоже это видит.

Сама не заметила, как позабыла основную задачу: смотреть под ноги. Принялась шарить взглядом вокруг: куда, интересно, задевалась эта сволочь? Она, конечно, белая и снег белый. Но раньше-то мерзавке это не мешало: так и лезла на глаза. А тут, как отрезало. Неужели напугалась Рэгзэна? Не справилась вчера с недоделанным шаманом, а сейчас они топают к доделанному. В смысле, настоящему.

На что Юлька горячо и подкупающе ребячливо надеялась. Что бы там не дудел в уши здравый смысл. Не с его постной рожей реалиста лезть в калашный ряд всего таинственного и сказочного. Не смог помочь, так и заткнись — мысленно пеняла Юлька, продолжая мониторить окрестности.

Однако ящерка, как сквозь воду провалилась. Надеяться, что мелкая пакость сдохла — то есть развоплотилась — не получалось. Юлька чувствовала, что это не конец истории. И уж точно далеко не счастливый.

Глава 17

На посту не выпендриваются — на нём стоят

На склон сопки лес вползал изрядно поредевшим: не все рождены выживать на камнях. Привал провели в натуральной яме промеж валунов, ушедших в землю. Те зыркали не людишек из-под снежных шапок подозрительными партизанами. И мнилось: вот-вот полезут наружу из своего окопа накостылять чужакам — уж больно зверские рожи вырисовывались на изломах каменных стражей тропы.

Юлька лежала на коврике и пялилась в небо. Рядом сидел Даян, прихлёбывая кофе с коньяком. Её взгляд в какой-то момент сполз с голубой выси, испятнанной редкими раздёрганными клочками облаков. Уткнулся в профиль сидящего рядом мужчины. Тот показался чужим. Равнодушным к ней, будто судьба их свела только что. И в его жизни всё замечательно без всяких там случайных знакомых.

Юльку так передёрнуло, будто норовило вывернуть тело наизнанку. Правая рука Даяна отправила пластиковый стаканчик в левую. Согнулась, уперев локоть в коврик и принимая на себя тяжесть тела. Которое нависло над лежащей Юлькой чем-то угрожающе тяжёлым. Готовым сорваться с неверной опоры и рухнуть, раздавив её насмерть.

— Это паника, — прошептала она, чувствуя, что сейчас заорёт, как ненормальная.

— Откуда она взялась? — своим фирменно спокойным тоном осведомился Даян.

Склонился и поцеловал её в мгновенно взмокший лоб. Внимательно изучил вытаращенные глаза паникёрши. Вздёрнутые в плаксивом изломе брови. Закушенную губу и прочие несуразности. Вздохнул и уточнил:

— Я тебя пугаю?

Юлька замычала сквозь закушенную губу, не в силах признаться в подобной нелепости.

— Давно? — мягко продолжил допрос Даян.

Юлька задумалась. Вспомнила, о чём размышляла, когда взглядом пасла облака и удивилась:

— Только что. Вот прямо сию минуточку. Когда ты улёгся рядом и навис.

— А где, интересно, наша приблуда? — зашарил он глазами вокруг. — Ю-ю, ты её не видела?

— Неа, — ожила Юлька, чувствуя, что страх уходит, а она просто истеричная дура. — Со вчерашнего вечера. Слушай, а мне уже не страшно. Только стыдно.

— А мне хочется тебя поцеловать, — снова вздохнул Даян и отхлебнул остывший кофе.

Не поцелует — досадливо царапнуло в голове — ни за что. Не любит, видите ли, выставлять напоказ чувства перед посторонними. В юности все его фанаберии бесили до чёртиков — так и не поняла: как не изрубила в щепки эту деревянную чурку? И уже не вспомнит, когда её обиды по этому поводу приказали долго жить. Сдохли, и ладно.

Даян нагнулся и поцеловал её. Крепко, зовуще…

Просто сволочь, а не муж — затравлено забилось в башке набатом, когда она поняла, что шарит глазами по сторонам. В поисках, так сказать, местечка для срочного уединения. Зимой. Чёрте где. На глазах посторонних и сына. Ещё бы комбез начала спускать!

Юлька зажмурилась. Перевела дыхание, открыла глаза. Собиралась влепить ему что-нибудь едкое и обидное, но поперхнулась. Этот придурок шарил горящими глазами по склону сопки вокруг них. И не похоже, будто в поисках ящерицы.

— Ты сдурел? — выдавила она и захлебнулась хохотом, пытаясь удержать его в себе.