Стрела, монета, искра

Полли дождалась своего: состав предупреждающе взревел и тронулся с места. Набирая ход, он прошествовал мимо таверны, представив восхищенным взглядам свои гигантские колеса, расписные бока вагонов, резные орнаменты, скульптуры на крышах. Чумазые детишки бежали вдоль рельс, соревнуясь с поездом в скорости, несколько пассажиров улыбались им с балконов. Полли помахала рукой уходящему составу и пришла в полный восторг, когда какой–то молодой щеголь, стоящий на крыше вагона, махнул ей в ответ.

— Чудесное место! Я ничего не видела красивее и удивительнее! Правда?

— Ну… — Джоакин старался выглядеть всезнающим путешественником, но не смог скрыть, что и его потрясло зрелище.

Хармон подумал: а что, если поселиться здесь, в Лабелине? Причем поближе к станции, чтобы из окна видеть составы и слышать их рев. В таком месте хороший дом обойдется никак не в три сотни, а, вероятно, перевалит за тысячу эфесов. Прежде он счел бы такую переплату сумасшествием. Но за последние недели Хармон поднаторел в мечтаниях, привык к приятному ощущению того, сколь многое ему по плечу. Отчаянную дороговизну Лабелина он воспринял теперь как своего рода вызов: что же, думаете, не по карману такое жилье Хармону Пауле? Ошибаетесь!

Дом возле станции, если вдуматься поглубже, дает большие деловые преимущества: разместишь внизу лавку или тот же винный погребок — и не будешь знать отбоя от покупателей. Причем в ценах можно не стесняться: кто способен позволить себе билет на поезд, тот не будет считать медяки. Но по–настоящему подкупала Хармона не выгода, а сама близость к рельсам. В искровой силе и движимых ею поездах было нечто чудесное, потустороннее. Конечно, состав — не Священный Предмет, он создан руками людей, а не богов. Однако некий отзвук, тихий отголосок божественной силы ощущается в нем. Если

Хармон поселится у станции, сможет видеть поезда, несколько раз купить билет и проехаться по рельсам… тогда ему будет не так тоскливо расставаться со Светлой Сферой.

— Ты бы хотела когда–нибудь попутешествовать поездом? — спросил он у Полли. Вместо ответа девушка прижала ладони к груди и округлила губы в беззвучном «ооо!»

— Вагоны — для неженок, — надменно фыркнул Джоакин, но Полли его не услышала.

Вечером, ужиная со свитой, Хармон завел разговор о будущем:

— Друзья мои, я вот понимаю, что мы не вечно будем странствовать. Рано или поздно, устает человек от скитаний, хочется какой–то другой жизни, да и денежек поднакопится в кошельке. Что думаете тогда делать?

Он не хотел, чтобы выглядело так, будто интересуется ответом одной лишь Полли, и адресовал вопрос всем своим спутникам.

Луиза с Вихрем сказали, что надеются купить участок земли да избу в каком–нибудь селе, и тут же поспорили о том, в какой земле лучше осесть: в Альмере или Южном Пути.

Снайп буркнул:

— Ну уж… придумаю что–то…

Ему хватило бы сбережений, чтобы тоже обзавестись земельным наделом, но не для того, чтобы откупиться от обвинения в дезертирстве.

Джоакин, ясное дело, надеялся купить боевого коня взамен своей лошаденки и поступить на службу к лорду.

Пришла очередь Полли, и она сказала:

— Сизый мор не продлится вечно. Скоро хворь оставит мой Ниар, и тогда я хочу вернуться в родной город. От мужа мне остался дом… Мы жили на втором этаже, а на первом держали мастерскую. Джон был резчиком по дереву — лучшим в Ниаре. У него имелись подмастерья, но иногда и я помогала в ремесле: рисовала карандашом эскизы, Джон повторял их резцом. У меня хорошо получалось!

— Девица — ремесленник? — удивился Снайп. — Странная жизнь у вас в Ниаре.

— И что же, — спросил Хармон, — ты думаешь вернуться и продолжить мужнино дело?

— Отчего нет? Мастерская теперь моя. Вернусь, найду подмастерьев, кто пережил хворь. А дадут боги — встречу хорошего мужчину…

Она тепло улыбнулась Джоакину при этих словах. Тот едва заметно скривился:

— Мужчина тебе, стало быть, требуется мастерового сословия?

— Не обязательно. Любому мужчине приятно будет иметь свой дом и хозяйство. Всякому мужчине нужно когда–нибудь осесть, остепениться, разделить кров с женщиной, которая любит его.

— Не всякому мужчине придется по душе сидеть на месте, — ответил Джоакин. — Работать… как ты говоришь?., резцом — это для ремесленников. А воин живет в странствиях!

— А детей ты в странствиях растить будешь? — уточнил Хармон. — Детей?., — тупо переспросил охранник.

— Конечно! — проворковала Полли. — Когда есть дом и хозяйство, и средства к жизни, самое время обзавестись потомством! Надеюсь, боги будут милостивы и пошлют мне двух сыновей и двух дочек.

Тут она весьма многозначительно погладила себя по животику. Джоакин спал с лица. Впервые ему явилась мысль, что Полли, возможно, уже носит в себе его чадо. И мысль эта никак не пришлась парню по душе. Остаток ужина Джоакин провел в хмуром молчании. Когда Полли предложила ему прогуляться при луне, он ответил отказом:

— Мне это… надо дело сделать… кольчугу почистить.

— Конечно, — бросил Снайп, — надо и кольчугу почистить. Не все ж тебе кинжал полировать. Джоакин удалился под общий гогот.