Стрижи на рекой

– Спасибо, дядя Миша, я запомню эти слова. – Павел внимательно и без улыбки посмотрел на Михаила. Его взгляд выразил такое понимание, что Михаил махнул рукой и отвернулся, смахнув непрошеную слезу. Но Павлик уже обнимал его, чтобы быстро побежать в сторону театра. Все молча смотрели ему вслед. Наконец зашли за ворота и закрыли калитку.

– Он уехал надолго, чует мое сердце, – Евдокия рыдала в голос, почти повиснув на Михаиле. Он помог жене зайти в дом и бережно уложил на кровать.

– Евдокия, я и сам что-то почувствовал, но держи себя в руках. Ты же знаешь, кто Павлик для нашей Вероники, не будем пугать девочку своим воображением.

– Именно о ней я и думаю, он ее принц, хотя она сама еще не понимает этого.

– Я думаю, что она мудрее всех нас, – и Михаил тоскливо вздохнул.

Павел почти бежал к театру знакомой дорогой. Сколько раз он провожал и встречал здесь эту малолетнюю актрису, отчаянную Веронику. Они не виделись этим летом, потому что Павел работал все каникулы в больнице. Стрижевы знали, что увидятся с Павликом под Новый год, и с этим праздником были связаны надежды Вероники на встречу. Она не предполагала о его неожиданном призыве в Красную Армию.

Павел знал театр, как родной дом, и его тоже здесь все знали, от актеров до билетеров. Он незаметно открыл дверь и прошел в зрительный зал, где освещалась лишь одна сцена. На ней развивалось волшебное действие сказки «Золушка». На сцене царила злая мачеха, которая руководила своими несносными дочерьми-лентяйками, одну из которых и играла Вероника. Павел впился в девушку глазами: она была комично одета, безобразно причесана, но своими репликами смешила всех присутствующих актеров.

– Вероника, этот бал – триумф бедной Золушки, над которой вы с сестрицей вволю поиздевались. А ты перетягиваешь все внимание зала на себя. Зачем ты потеряла во время танца свою туфельку сорок первого размера?

– Ну, Виктор Николаевич, я хотела, чтобы было смешно, – виновато говорила его строптивая актриса.

– Я прошу тебя, делай все как в сценарии, не импровизируй. Это моя личная просьба к тебе, – и режиссер посмотрел на Веронику долгим испепеляющим взором. Вероника лишь кивнула, опустив голову.

Павел зачарованно смотрел на девушку: когда это она так успела вытянуться? Но она не просто вытянулась, она расцвела. Эта ее гибкая фигурка, божественно золотые волосы, эта стремительная легкая походка. Павел был околдован Вероникой, он слушал из зала звук ее голоса и цепенел: он уезжает, а она остается здесь. Какая несправедливость! Сейчас Павел понял, что никуда не хочет уходить от нее, но это невозможно, он должен бежать на вокзал. А эта проказница продолжает что-то творить на сцене, все заливаются смехом, а бедный режиссер хватается за голову. «Вероника, а ведь ты – моя звезда!» – вдруг подумал Павлик, выходя из темноты на свет перед сценой. Он даже не заметил этого, ошеломленный своим открытием. Ему казалось, что любовь придет к нему в другое время и где-то далеко отсюда. Но все случилось сейчас, и по сцене носилась эта принцесса, его идеал…

Глаза Павла на мгновение встретились с глазами распекаемой режиссером Вероники, те сначала округлились, а потом на лице девушки вспыхнула улыбка счастья. Она рванулась к Павлу, чтоб в ту же секунду провалиться в люк.

Режиссер и актеры уставились в яму, на сцену взлетел Павел, и это уже никого не удивило. Снизу раздался жизнерадостный крик Вероники:

– Виктор Николаевич, со мной все в порядке, я скоро поднимусь.

– Нет, не вставай, – крикнул Павел и уже сам нырнул в люк. Режиссер махнул рукой и объявил перерыв.

Вероника лежала под сценой и не могла подняться. Она протягивала руки к Павлу:

– Павлик, какое счастье, ты смог приехать раньше. Видел меня на сцене, как тебе моя роль? Не обращай внимания на Витеньку, потом он поймет, что я была права…

– Вероника, закрой рот на минуту. Ты можешь встать? Давай я тебе помогу, – Павел попытался поднять девушку, но она вновь опустилась на пол. Вероника, которая всегда могла терпеть боль, не подавая виду, сейчас застонала. Павел понял, что ее жизнерадостный голос – полное притворство. Он стал пальцами ощупывать ее щиколотки. Вероника застонала громче, Павел понял, что нашел причину.

– Вероника, у тебя банальный вывих, сейчас я его вправлю. Будет больно, но ты молчи. Своим криком ты можешь помешать творческому процессу.

– Давай, ты меня не знаешь, вот летом, когда я наступила на бутылочное стекло… А-а-а! – в этот момент Павел резко дернул ногу девушки. Та от боли и неожиданности вцепилась в плечи Павла и привлекла его к себе. Боль стала отходить, Вероника обнимала Павла, доверчиво прижимаясь к его груди. Павел на мгновение застыл, потом осторожно выпрямился с Вероникой на руках. Он знал здесь все переходы, поэтому быстро нашел коридор и ногой открыл дверь в костюмерную комнату, в которой когда-то царила Татьяна. Павел бережно уложил Веронику на диван, а сам сел рядом.

– Вероника, меня забирают в армию. Я приехал проститься, а сейчас мне надо бежать на вокзал. Мой поезд уходит через час.