Читаем Студенческие годы. Том 2 полностью

Прошу тебя, мой друг, проснись.

Они тебя так долго звали,

Так выходи же из глубин…


Сними все цепи, все оковы,

Тебе даю теперь добро

На череду возмездий снова.

Приди на сцену эту вновь…

Когда всё встанет на места

Эта боль превратится в пыль,

И развеет по улицам длинным

Её ветер — посланник Судьбы

Благородной и справедливой.


И окажутся эхом беззвучным

Эти стоны в тонах тишины.

Но есть что-то молчания лучше -

Это смех чистосердной души.


Залатает все раны на теле

И в бессмертной могучей душе

Добродушное сильное Время.

Станет лучше нам скоро уже.


Извлекая как корень квадратный

Эту ненависть будто бы гной,

Её Жизнь возвратит всем обратно,

Кто стал первой как будто отцом.


И нельзя уничтожить все песни

И избавить навек от любви.

Будь ты маг, чародей иль кудесник:

Всю любовь невозможно затмить…


Убивая невинное тело,

Ты заплатишь за это сполна.

Справедливость живёт и не дремлет,

Час придёт — встанет всё на места.

Конец мучениям

Воспоминания и мысли

Как будто «сказочный» роман

Внутри тебя ещё зависли

И сыплют соль на сотни ран.


Но взяв их в руки будто книги

И вместе все сейчас сложив,

Разжечь лишь маленькую спичку.

Без разговоров бросить в них.


Бензином пламя поливая,

Не закрывай, мой друг, глаза,

Ты должен видеть, как, сгорая,

Растает память навсегда.


Горят и ярко полыхают

В огне все мысли лишь о том,

Где был ты, друг, как будто ранен,

И что тебе явилось сном.


И обращает пламя в пепел

Воспоминания о них -

Любовь бросающих на ветер,

Уже незначимых, чужих.


Имеет силу свыше пламя,

Пусть уничтожит это всё,

Чтоб ты опять во тьме не замер

И не разбился об утёс…


Воспоминания и мысли

Как будто «сказочный» роман

Дотла в огне сгорают чистом.

Конец мучениям настал.

Контроль

Когда ты будешь вечно помнить

О силе той, что не дано

Другим хоть как-то успокоить,

В руках держи как меч контроль…


Пусть не вода на водопаде,

А что-то красное, как кровь,

Мешать ей падать вновь не надо.

Порою нужно видеть боль.


Пускай река течёт туда,

Куда стремиться ей не надо,

Нельзя теченье прекращать:

Это погубит «части сада».


Пытаться могут с толку сбить,

Срубить как дерево сухое.

Будь в силах их остановить

И то, что начал, вновь продолжить…


Исправить что-то всё же нужно,

А что-то вычеркнуть, убрать.

Как хорошо умеешь слушать,

Так и учи себя вкушать.


Держать в руках не только меч,

Держать в руках не только тело,

Держать других тела и тень,

Притом вперёд шагая смело.


И даже с чёрной бездной лжи

И всяких бед и поражений

Возможно всё же вдаль идти,

Когда контроль внутри безмерный.


Кругом сплошное совпаденье?

Мы посмеёмся лишь в ответ.

Здесь, может, будто представленье.

Для вас здесь театр, цирк, манеж…


А цель одна — к ней все дороги,

Противоречия все пыль.

О силе только вечно помни,

Над ней контроль как жизнь храни…

Король иллюзий

А сказка очень непростая,

О короле одном она.

Сбежал от ада он и рая

И яд в бокале пил до дна.


Но не погиб, ведь он бессмертен.

Он знает очень хитрый ход.

Он стал иллюзий вечным пленным,

Теперь навек для них король.


Он сам себе рисует мир

Таким, каким хотел бы видеть.

Нарисовал миллион картин,

Но только ложь в его палитре.


Построил стены, замки, башни,

И пусть почти всему конец,

Все это приняли за правду

И стали пастбищем овец.


Он искажал эту реальность,

Подмял её себе под трон.

Уж для него потеха — пряность,

А смех — для сердца сладкий звон.


И верят многие словам,

А кто не верит — строит правду.

Не бойтесь, ведь кругом обман.

Никто уж не раскроет тайну.


И даже имя у него

Не то, что знает точно каждый.

Хитёр, но он не строит зло,

Он одержим какой-то жаждой.


Живут же тысячи иллюзий,

Ещё миллионы впереди.

Король уже давно во вкусе,

Он всё пройдёт, что на пути.


Но есть всему своя цена,

И, к сожалению, не злато.

Но это тайна номер два,

Она уйдёт, как свет заката.


Вы верить будете до смерти

В обман иллюзий короля.

И верьте, или же не верьте,

Но жертвы все его меча…

Лик свой отверни

«Довольно жаждать всё исправить,

В попытке каждой ты поник.

Для «них» дешёвым был, бесплатным,

Так отверни свой ясный лик.


Хотел здесь всё переиначить,

Шинкуя души на гарнир,

Но лишь себя в печи расплавил,

Надежд великих командир.


Ты лез бесстрашно в чьи-то судьбы

И наводил там суету,

Себе же день устроил судный,

И не один он на счету.


Ты отреза́л кусочки тела

Души и сердца своего,

Варил «супы» всем от болезни,

Но им плевать на это всё…


Старался чисто, от души,

Но нынче ценится другое…

Смотреть на то, как мир горит,

Тебя, мой друг, никто не просит…


Судьбе уж хватит даже мысли

Твоей сердечной и одной,

Чтоб «грядки вскапывать и чистить»,

Остановить чтоб кровь и боль…


Довольно, друг мой, прекрати.

Ты превосходно постарался.

Теперь же лик свой отверни,

Себя не нужно больше тратить…»

Мафия не умирает

Перезарядка… Выстрел… Крик…

Так много крови… Ну и что же?

Ты думал, ты меня убил?

Здесь что-то вечное под кожей…


Ослабить, ранить и убить

С трудом возможно только тело.

Душа… Конечно, будет гнить,

Но жизни не найдёт предела.


Стреляй, руби и унижай,

Тебе потом ещё вернётся.

«Прогнившим» кара не страшна,

Такой над вами посмеётся.


И ты не спросишь, почему

Такой предстал вот перед вами.

Почти что каждый скажет «глуп»,

Но вы, конечно же, не правы.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Горний путь
Горний путь

По воле судьбы «Горний путь» привлек к себе гораздо меньше внимания, чем многострадальная «Гроздь». Среди тех, кто откликнулся на выход книги, была ученица Николая Гумилева Вера Лурье и Юлий Айхенвальд, посвятивший рецензию сразу двум сиринским сборникам (из которых предпочтение отдал «Горнему пути»). И Лурье, и Айхенвальд оказались более милосердными к начинающему поэту, нежели предыдущие рецензенты. Отмечая недостатки поэтической манеры В. Сирина, они выражали уверенность в его дальнейшем развитии и творческом росте: «Стихи Сирина не столько дают уже, сколько обещают. Теперь они как-то обросли словами — подчас лишними и тяжелыми словами; но как скульптор только и делает, что в глыбе мрамора отсекает лишнее, так этот же процесс обязателен и для ваятеля слов. Думается, что такая дорога предстоит и Сирину и что, работая над собой, он достигнет ценных творческих результатов и над его поэтическими длиннотами верх возьмет уже и ныне доступный ему поэтический лаконизм, желанная художническая скупость» (Айхенвальд Ю. // Руль. 1923. 28 января. С. 13).Н. Мельников. «Классик без ретуши».

Владимир Владимирович Набоков , Владимир Набоков

Поэзия / Поэзия / Стихи и поэзия