Ступая по шёлку

— Кто может это подтвердить? — Царица кивнула в сторону всадников, и несколько человек с лёгким поклоном вышли и подтвердили слова бывшего советника.

— В ту же ночь ты должен был отправить обоз, кто присутствовал при этом?

— Я сам отправлял обоз, всадники проверили качество металла мечей, ятаганов, хукури, наконечников для стрел, двуручных мечей, палиц, и более они не были нужны.

— Когда ты добавил подводу с рабынями и вином?

— В последний момент, Ваше Величество, чтобы никто не увидел… я не желал огласки.

— Для чего ты отправил рабынь с обозом, Оссагил?

— Чтобы они опоили воинов, вино было отравлено, мной лично, и рабыни предупреждены, чтобы они не пили его, им была обещана милость за эту услугу.

— Ты знал маршрут, по которому будет двигаться обоз?

— Да, знал.

— И ты сообщил его воинам, которые напали на обоз?

— Да.

— Что двигало тобой, Оссагил?

— Вы не поймёте…

— Отчего же? Возможно, я пойму.

— Царица… та Земля, где родилась ты, в опасности, и наши воины гибнут за чужие Земли, за Земли, в которых родилась ты, но не любой из них.

— Поработив Линариум, орды придут к границам Дальних Земель, тебе это известно.

— Но ты не позволила поработить свои земли, отправив наших воинов умирать в твою честь… Ты. Женщина! Жена мужа своего. Нет ничего позорнее для горного человека, чем поклоняться женщине. Царь же сделал тебя Правящей Царицей, он поставил тебя на одну ступень с мужчиной, но это не так. Ты женщина и всегда ею будешь, ум твой короток, а сердце слабо, как и слабо сердце мужа твоего, Горотеона. Дальние Земли захватили провинцию нашу и заставили подчиняться женщине, такому не бывать, пока луна восходит ночью, а солнце днём. Никогда люди, в чьих землях есть руда, не станут подчиняться женщине и слабому мужу её.

Айола внимательно слушала всё, что говорил Оссагил. Как войска Дальних Земель поработили свободолюбивый народ, что добывал руду, сколь много оружейников делают теперь оружие для Дальних Земель, так и не ставшех им родиной. Как оскорбительно было для них всех то, что ими управляет женщина, женщина, носящая в чреве своём младенца, и как долго разрабатывали они план убрать с пути своего Царя Горотеона, который держит в страхе людей и зверей этой провинции. И как просто сделать это — уничтожив обоз с самым необходимым для него… И, самое главное — оружие нужно было мятежникам, и они его получили в полной мере, и никто не узнал бы об этом, не спасись эти щенки… Но всё это не имеет значения, всё уже случилось. Уже произошло. И теперь только Боги будут решать, кто будет править, Айола ли или он — Оссагил. И Боги были на стороне Оссагила.

— Твой дворец почти без охраны, Царица, — крикнул узник, — не будет пощады тебе и женщинам семьи твоей.

Айола бросила взгляд на Берена, которого хватило на то, чтобы несколько всадников скрылось за дверью.

— У тебя сотня-другая стражи и всадники… Вы ничтожны против того количества воинов, что придут сюда… и всё это потому, что ты, женщина, так стремилась помочь мужу своему, что забывала главное — собственную безопасность, а значит, безопасность наследника и трона. Многие века наследники рода, от которого произошёл Горотеон и наследник его, что в чреве твоём, были на троне Дальних Земель, но теперь я и сыновья мои будем править ими!

— Ты забываешься… — Царица в недоумении смотрела на еле живого бывшего советника и пыталась понять, что он говорит.

— Ах, Царица, ты так же глупа, как все жёны… Я предводитель, и я свергаю тебя с трона, когда вернётся Горотеон — будет поздно. Ни тебя, ни наследника, ни Земель уже не будет под рукой его. И только жизнь его будет в моих руках, и уж поверь, Царица, я сделаю всё, чтобы он не расстался с ней легко. У меня достаточно воинов и оружия, сам Царь Дальних Земель поделился со мной обозом, — смеясь. — И ты, Царица, живёшь последние минуты… Сын мой уже ворвался во дворец и скоро будет тут. Они уже убили женщин, близких тебе, убьют и тебя. Стражники твои подобны младенцам, а всадники так высокомерны, что не видят под носом своим, как и ты… ЦА-РИ-ЦА, насладись именем твоим в последний раз.

— Сын? Этот? — Айола увидела, как несколько всадников заводят окровавленного пленника в залу. В пленнике, в чуждой для Дальних Земель одежде, легко было узнать сына бывшего советника, словно кто-то вылепил двух мужей по образцу одному столь искусно, что только седина на волосах старшего выдавало его возраст.

Царица слышала шум за высокими дверями, а потом смотрела, как несколько всадников, с лицами столь же непроницаемыми и ужасными, как это было всегда, вошли в залу, одежды их были окровавлены, а у некоторых — порваны.

— Я должен увезти вас, Царица, — прервал суд Берен.

— Но…

— Царица, мятежники во дворце и на подступах его, я должен увезти вас, суд над изменниками вы продолжите позже, — немолодой всадник спокойно поднялся по ступеням и протянул руку Царице. — Вы не сможете идти быстро, Айола, вам с наследником следует немедля покинуть дворец, западное крыло охватил огонь…