Ступая следом пепла (СИ)

     Интересно, в каком месте учат делать отраву из желчи демонов. Вряд ли Рю раньше ходил в подмастерьях у какого-нибудь алхимика, да и на лекаря он тоже не тянул. Однако Кенджи решил, что этот вопрос вполне может подождать. Куда больше его интересовал кое-что другое.

     – А где были вы двое? – полюбопытствовал он.

     – Лично я шел по заранее намеченному маршруту, – сказал Рю. – Пока вы разбегались в разные стороны как три испуганные девицы, увидевшие мышь.

     – Ну, я чуть задержался, скажем, так, по нужде, – протянул Шу, смущенно поглядывая на ворчащего старика. – Не думал, что это займет столько времени, а когда закончил – вокруг лишь белая пелена. Потом на меня выскочил Рю, а следом мы увидали какую-то девочку, машущую нам рукой. Мы пошли за ней, потом услыхали грохот и…

     – Нет, и не было никакой девчонки, сколько раз тебе говорить, остолопу! – стукнул кулаком по столу Рю, да с такой силой, что бедная древесина жалобно застонала, а чаши и склянки, звякнув, подпрыгнули на месте. – Это все проклятый туман морочит головы всякой бесовщиной. А вы на каждый шорох и рады бежать, как на голую девку, которая сиськи показать обещает!

     – Но она же… – попытался было возразить Шуноморо.

     – Все! Еще одно слово – и выхватите все трое!

     Лицо Рю побагровело настолько, что Кенджи побоялся, как бы того не хватил удар. Наградив всех троих стальным взглядом и убедившись, что больше никто не собирается с ним спорить, старик вернулся к противоядию, бурча себе под нос. Кенджи подумывал вступиться за сконфуженного Шу, но потом махнул рукой. Мало ли – не ровен час и без того раздраженный старик кинет в котел щепоть чего лишнего и поминай Макото как звали. Вместо этого Кенджи попытался подбодрить Шу и шепнул:

     – Я тоже ее видел.

     – Хвала богам, – столь же тихо ответил Шу с явным облегчением. – Я уж подумал, что и впрямь схожу с ума.

     – В этом месте немудрено, – покачал головой Кенджи, припомнив свой сон.

     Отвлекшись от ступки, в которой он сминал сухие лепестки какого-то цветка, Рю с подозрением покосился на шепчущихся спутников. Так что они тут же умокли и далее молча наблюдали за тем, как старик толчет камушки, рвет пучки трав и отжимает жижу сквозь кусок плаща. Закончив, Рю осторожно перелил из котелка в глубокую чашу вязкое густое варево буро-коричневого цвета, а потом преподнес его Макото.

     – Пей, – приказал старик, скрестив руки на груди.

     – Это еще что за… – тот принюхался и скривился. Немудрено. Даже стоя в нескольких шагах от кровати Кенджи чуял тяжелый запах, которым несло из миски. Напоминало не то сточную канаву, не то скисшие помои, а то и то и то разом. – Если ты думаешь, что я сделаю хоть глоток этой дряни, то глубоко ошибаешься. Лучше убей меня прямо на месте.

     – Остерегайся своих желаний. Иногда они сбываются, – погрозил ему пальцем Рю. – А теперь заткнись, зажми нос и влей в себя все до капли.

     – Дай мне хотя бы кружку воды, чтобы…

     – Или ты сейчас же заткнешься и выпьешь этот проклятый отвар или я одену миску тебе его на голову! – взорвался Рю, терпение которого окончательно лопнуло. – Так, похоже, добром мы тут ничем не добьемся. Здоровяк, держи-ка этого заморыша за руки, а ты, – он кивнул Кенджи, – принес воронку, которая валяется под столом. Только не забудь очистить ее от рыбьей требухи…

     – Ладно, ладно, понял! – Макото глубоко вдохнул, зажмурил глаза и поднес миску к губам.

     Судя по его виду, каждый глоток был для него пускай и маленьким, но все же подвигом. Когда он закончил и отдал Рю пустую посуду, цвет его лица почти сравнялся с варевом, которое теперь плескалось у него в желудке. Еще несколько мгновений он, закрыв рот двумя руками и издавая странные звуки, боролся с упрямым зельем, что лезло наружу, но все-таки сумел удержать его в себе.

     – Ты в этом котле что, успел свои портки постирать? – выдохнул Макото, утирая выступившие слезы. – Гаже пойла я в жизни не пил! Разве нельзя было хотя бы попытаться сбавить вкус?

     – Конечно, можно, – с широкой ухмылкой ответил Рю. – Если бы я захотел это сделать.

     Лицо Макото налилось кровью, а на лбу запрыгала толстая жилка. Казалось, он вот-вот лопнет от переполняющего его гнева. Но спустя несколько мгновений парень, похоже, признал свое поражение, так как ничего не сказав, он лишь растянулся на спине, издав протяжный стон.

     Шуноморо тем временем успел накрыть грязным покрывалом останки Осоре и скромно присесть на трехногую табуретку, жалобно стонавшую каждый раз, когда он пытался умоститься поудобней. Рю уселся напротив, барабаня по столу узловатыми пальцами, а Кенджи, заняв место между ними, кинул взгляд на Макото и произнес:

     – Он поправится?

     – Уже к вечеру сможет стать на ноги. Ваше счастье, что память у меня с годами не затупилась, и я до сих пор помню нужные рецепты и формулы, – ответил старик и добавил, повысив голос. – Но вот только в следующий раз, когда кое-кому придет в голову идея рвануть прямо в когти цутигумо, этот кое-кто будет выпутываться сам. В прямом и переносном смысле.

     – Как будто я нарочно! – послышался от кровати недовольный голос.