Ступая следом пепла

Представители каждого Дома занимали заранее приготовленные места, к которым их провожали многочисленные слуги, суетящиеся по всему залу, словно пчелы. И, как подозревал Кенджи, располагали прибывших так, чтобы среди них случайно не вспыхнула склока, а то и драка. Например, рядом с ними находился Дом Паука. Правда, к их огорчению, без госпожи Кумо. Вместо нее ее семью представлял невысокий парень с волосами до плеч, за всю встречу не проронивший ни слова.

Зато сам глава Дома — жилистый старик, у которого вместо одного глаза был стеклянный протез, — тут же вступил в оживленный разговор с Каташи. Представители Дома Тигра находились в противоположном конце зала, а Цапли расселись вокруг высокой резной галереи, украшенной узорами. Скорее всего, она предназначалась для самого императора.

Особняком от всех держались Волки, переговаривающиеся лишь между собой и изредка кидающие на соседей хмурые взгляды. Впрочем, им отвечали тем же. Немудрено — если вся остальная знать стремилась перещеголять всех прочих нарядами и украшениями, то Волки изрядно выделялись своим аскетизмом.

Каждый из них выглядел так, словно только-только вернулся с дальней дороги. Впрочем, так оно и было. Потрепанные плащи, высокие сапоги вместо сандалий или туфель, поблескивающая кольчуга или толстый кожаный дублет — казалось, они пришли сюда не говорить, а воевать. Похоже, цацки тоже были у них не в почете. Однако практически у всех на шеях висели ожерелья из длинных клыков. И если у самого молодого из них поверх рубахи покоился один-единственный зуб неведомого зверя, то у их вожака — хмурого верзилы, чьи волосы уже тронула проседь, — их было, наверное, с две дюжины.

И вот наконец загремели барабаны, перекрывая стоявший вокруг гомон. Так собравшихся предупреждали о появлении императора. Даже самые шумные из них умолкли и почтительно склонили головы. Точно так же поступил и Кенджи, то и дело любопытно оглядываясь. А посмотреть и впрямь было на что.

Для начала в зал двумя ручьями начали затекать воины. Видимо, личная гвардия владыки. Все как на подбор рослые, закованные в сверкающие доспехи и крытые шлемы, вооруженные тяжелыми копьями и мечами. Двигались они столь синхронно, что трудно было поверить, что это живые люди.

За ними следовали колдуны с отличительными знаками всех мыслимых магических школ Каноку, висевшими у них на шеях. Это Кенджи узнал, подслушав объяснение сидящего вперед мужчины. Число магиков было несравнимо меньше бойцов, но вряд ли они представляли собой меньшую угрозу. Не успели они занять свои места, как Кенджи буквально кожей почувствовал, как задрожал воздух от переполнявшей его стихийной мощи.

Встав кольцом спиной к трибунам и выстроившись вдоль ступеней, воины трижды ударили древками об пол, гаркая: «Во славу императора!» Они разомкнули цепь — и вперед выступили колдуны. Спустя мгновение со всех сторон послышались восторженные вздохи. Немудрено, ведь над высоким сводом разыгрывалось целое представление. Огненные птицы пролетали сквозь изысканные каменные арки, которые спустя мгновение осыпались вниз. Но не успевала каменная крошка долететь до пола, как ее подхватывали сверкающие молниями вихри, пронося ее сквозь шумные водопады. А вокруг всего этого отплясывали подергивающиеся тени, принимающие формы то зверей, то каких-то невиданных существ.

Но вот последний элементаль исчез, магики заняли места позади гвардейцев, а те вновь застыли, словно статуи. По ступеням засеменили слуги, раскидывающие по камню розовые и желтые лепестки. А следом в зал вступил и сам император, окруженный дюжиной телохранителей.

— М-да, что-то плоховато выглядит старик, — прошептал Макото. — Сквозняк дунет — и улетит он ко всем…

Сидевший впереди Каташи оглянулся и наградил сына настолько ледяным взглядом, что тот невольно покраснел и опустил глаза в пол. Но Кенджи трудно было не согласиться с ним. Мимоходом он успел услышать, что в этом году император встречает седьмой десяток. Но на вид ему можно было дать всю сотню. Небольшого роста, хрупкий, с тонкой седой бородкой, свисающей до груди, даже шел он лишь благодаря советнику, который поддерживал его под руку.

Симада занял свое место и оглядел зал слезящимися глазами. Чикару же, взойдя на трибуну, взмахом руки отогнал слуг, с шумом прочистил горло и произнес хорошо поставленным голосом:

— От лица Его Императорского Великолепия, Повелителя всех земель от севера до юга, от запада и до востока, Ставленника Богов и их прямого потомка…

Перечисление титулов, санов и заслуг императора заняло столько времени, что под конец Кенджи уже с трудом сдерживал зевоту. Впрочем, не только он. Сидевший рядом Макото тоже в открытую клевал носом, да и остальные собравшиеся заметно заскучали. Да уж, кто бы мог подумать, что все эти светские церемонии такая мука.

— …Рад приветствовать вас в столице и надеюсь, что она в очередной раз не разочарует вас своей красотой и радушием. Особенно тех, кто проделал столь долгий путь.