Ступени на эшафот

Ситуация усугублялась тем, что в армии, в гвардии, в казачьих частях жандармерии или военной контрразведки не было. Недочёт этот учли большевики после Октябрьского переворота. Как так? У людей оружие, а пригляда со стороны партии за ними нет. Вдруг повернут штыки не туда? И в батальонах и в полках появились комиссары, в полках и дивизиях — представители военной контрразведки. Однако в первые годы Советской власти неразбериха была полнейшая. И дезертировали с оружием, и продавали боеприпасы, обменивали их на продукты.

Информатор Пафнутьев был завербован и контактировал со штабс-капитаном Барсуковым, которого Матвей перетащил в столицу после удачной операции по конфискации большой партии оружия. Матвей вызвал Василия.

— Этому Пафнутьеву доверяешь?

— В определённых пределах.

— Как я понимаю, он служит в одном полку с фельдцейхмейстером?

— Так точно.

— Сам что думаешь по поводу сообщения?

Матвей вернул офицеру листок с записью.

— Последить бы надо. Где пьянка, там надо искать побочные доходы. Если казённые харчи пропивает, либо сапоги, это дело полиции. А ну как винтовки или ещё хуже — тротил?

— В корень смотришь. Сможешь организовать наблюдение за интендантом? Как бишь его фамилия? Авешниковым.

— Чтобы командир полка не знал — сложно.

— Нет, надо, чтобы в курсе был, даже поспособствовал, но вида не подавал. Коли помощь с его стороны будет, ему в плюс. Выявил и обезвредил врага в своих рядах. А если препятствовать будет, сообщи мне.

— Слушаюсь!

А уже к вечеру следующего дня Барсуков явился к Матвею, вид расстроенный. Докладывает, что полковник, выслушав его, попросил предъявить факты. А не было их, только в пьянстве замечен интендант. Тут уж Матвея «заело». Либо командир полка в доле с интендантом и покрывает его, либо тупой солдафон и не понимает, во что это может вылиться.

— Хорошо, с полковником я сам разберусь, ты Пафнутьева напряги, чтобы глаз с интенданта не спускал.

Матвей к фон Коттену пошёл, доложил о возможной проблеме.

— Попробую помочь.

Михаил Фридрихович взялся за телефон, назвал телефонистке номер, переговорил.

— Так я подошлю офицера?

Положив трубку, сказал:

— Пройди в Особый отдел, к Ерёмину. У него приятельские отношения с военным министром, он решит.

А. М. Ерёмин, генерал-майор, был начальником Особого отдела, занимавшего весь четвёртый этаж здания министерства внутренних дел на Фонтанке, 16. Идти из Охранного отделения всего несколько минут. Едва Матвей назвал свою фамилию адъютанту, как его пропустили к генералу. Видимо, Ерёмин не забыл, как «спустили на тормозах» дело столоначальника из его подразделения. Матвей вошёл, прищёлкнул каблуками, руку к козырьку вскинул. Генералы любят выучку строевую у подчинённых.

— Чем могу? — кивнул Ерёмин.

Матвей объяснил ситуацию.

— Я понял, сейчас попробую.

Как понял Матвей, Ерёмин пробовал телефонировать военному министру, но того не оказалось на месте.

— Зайдите ко мне завтра, ротмистр.

Воистину — не имей сто рублей, а имей сто друзей. Уже утром Ерёмин сообщил Матвею, что командир полка отправляется с завтрашнего дня наблюдателем на учения в Киевский военный округ.

— Месяца вам хватит?

— Должно, ваше превосходительство!

— Тогда дерзайте, ротмистр!

Военное министерство занимало дом со львами напротив Исаакиевского собора. Военным министром был В. А. Сухомлинов. А Генштаб располагался в огромном полукруглом здании напротив Зимнего дворца, на Дворцовой площади.

Полки, расположенные в столице, были в основном гвардейские — Семёновский, Измайловский, Егерский, Павловский, Финляндский и прочие. Причём некоторые — в непосредственной близости от Зимнего дворца. Например, Преображенский располагался в казармах на углу Миллионной улицы и Зимней канавки, примыкая к Эрмитажному театру. Павловский полк в казармах на углу Миллионной улицы и Аптекарского переулка. Если бы не это обстоятельство, ещё неизвестно, чем закончилось бы восстание декабристов.

Полки располагались в каменных казармах, выстроенных в большинстве своём при императоре Павле, причём по проектам лучших архитекторов.

Кроме гвардейских полков первой и второй дивизий, квартировали уже на окраинах конно-гвардейские части — гусары, кирасиры. А ещё располагались две обычные пехотные дивизии — 37-я и 50-я, каждая численностью по четыре пехотных полка первого состава. Первый состав — мирного времени, второго состава — увеличенный за счёт резервистов первой очереди во время войны. А всего составов могло быть четыре, как и очередей.

Матвею нужен был 147-й Самарский полк 37-й пехотной дивизии. Казармы попроще из красного кирпича и сам полк на окраине. Матвею на пролётке больше часа пришлось добираться. В полку суета, солдаты на двуколки ящики грузят. В штабе подполковник, врио командира полка. Принял Матвея вежливо, но на часы поглядывал, видно — занят, времени в обрез.

— Простите, господин ротмистр, на стрельбы выезжаем, первые в этом году, новобранцев обучать, времени нет.

— Буду краток.

И в телеграфном стиле Матвей доложил о подозрениях.

— Мои действия? — спросил подполковник.