Ступени на эшафот

Утром на службе к фон Коттену не пошёл, а начальник и не приглашал. Видимо — кучер уже известил полковника. Да он такой же кучер, как из Матвея балерина. Особо доверенный человек для специфических поручений. Явно из нижних чинов умелец, не чурающийся кровавых поручений. Даже мысль закралась — не из палачей ли Шлиссельбургской крепости, судя по возрасту — отставных. А только умение с возрастом никуда не денешь, не пропьёшь.

Месяц прошёл, а то и немного больше, как Матвея вызвали к шефу жандармов Герасимову. Был он начальником Охранного отделения, потом на повышение пошёл. Под шефом жандармов и Охранное отделение, и Отдельный корпус жандармов и жандармские посты на железных дорогах. Матвей Александра Васильевича уважал, опытный специалист, а ныне в генеральском звании. Матвей щёткой мундир почистил, бархатной тряпицей сапоги до зеркального блеска довёл.

Прибыл, вытянулся в струнку, доложил:

— Господин генерал! Ротмистр Охранного отделения Кулишников прибыл!

— Вольно! Присаживайтесь.

И протянул гербовую бумагу.

— Читайте.

А на бумаге высочайший указ, подписанный самим государем, о награждении Матвея орденом Святого Владимира четвёртой степени и жалование титула барона. Неожиданно, но приятно. Только не понятно, почему не в Орденском капитуле вручали, как рассказывал отец, а в рабочей обстановке.

Генерал как будто мысли прочитал.

— Сами понимать должны, за какие заслуги орден. Дело сделали большое, но хвастаться не стоит. Наше упущение, чёрное пятно на нашей службе.

Матвею вручили и орден в коробочке, и муаровую ленту к нему. Герасимов в колокольчик позвонил, явился адъютант, на маленьком подносе бутылка коньяка, рюмочки и бутерброды с чёрной икрой. Бутылка уже открыта. Адъютант поднос на стол поставил, рюмки наполнил и удалился.

— Матвей Павлович, за вас!

Подняли рюмки, выпили, закусили.

— Всегда полагал, что вы по службе успешны будете. Батюшка ваш хорошо государю служил, теперь вы продолжили. Так же и впредь поступайте. Не удивлюсь, если со временем моё место займёте!

Посидели немного, выпили ещё, поговорили о службе, о намечающихся тенденциях среди революционеров.

— Между нами, Матвей Павлович. Полагаю — нас ждут большие потрясения. Был недавно на приёме у государя. Обрисовал обстановку, просил увеличить финансирование, увеличить штаты. И что вы думаете?

— Отказал?

— Именно! Говорит — не видит угрозы. Побузотёрят, выпустят пар и затихнут.

— Может — плохо информирован?

— Ежедневно сводки о происшествиях в папке на стол государя попадают.

Насколько помнил Матвей, численность всех жандармских подразделений в империи была двенадцать тысяч семьсот человек. А империя огромна. Царство Польское, княжество Финляндское, Закавказье и Средняя Азия, Малая и Белая Русь и прочее и прочее. Да только на одну столицу столько жандармов надо, сколько во всей империи, по мнению Матвея. Заговорщиков надо нейтрализовывать в самом зародыше, как только они объединяются в подпольные кружки, секции, партии. Любым путём — на каторгу, в ссылку, в тюрьму или на виселицу. Матвей не был кровожаден и жесток, не был приверженцем смертной казни, но понимал, что страна должна себя защищать. От внешних врагов есть армия и флот, а от внутренних жандармерия.

Как показали дальнейшие события, государю не хватило твёрдости, жёсткости, сильной руки. Сам жизнью поплатился, семью погубил и империя распалась. А уж народа погибло — многие миллионы, только кто их считал? Так что лучше было сослать на каторгу пару тысяч, да казнить три сотни. Неизвестно, какая бы чаша гипотетических весов перевесила. Но история не знает сослагательного наклонения, увы!

На службу в этот день Матвей не пошёл, домой направился. Хотелось похвастаться перед родителями, особенно отцом. В его годы он тоже орден получил, будучи ротмистром. Мама, как орден и указ увидела, руками всплеснула, слезу пустила. И отец растрогался, но доволен был. Как же, сын отлично служит, коли императором за заслуги отмечен. Сразу стол накрыли, отметили.

— По такому-то поводу в ресторан надо, да с сослуживцами, друзьями и приятелями, — посетовал Павел.

И потекла служба прежняя. В звании пока не повысили и должность прежняя, но как-то просочились невнятные слухи о заслугах Матвея. Поскольку у каждого сотрудника секретные операции или мероприятия были, то расспрашивать не стали, но уважения со стороны коллег явно прибавилось.

Через пару месяцев, уже по весне, попал Матвей по службе в гусарский полк. Завершив служебные дела, шёл с провожатым и обратил внимание на нечто непонятное на колёсах.

— Не могу понять, это что?

— Диковина! Бронеавтомобиль князя Накашидзе.

Фамилия знакомая. Род грузинских князей служил русскому царю ещё со времён присоединения Грузии к России. Матвей даже лоб поморщил, пытаясь вспомнить, по какому случаю пересекались. Сопровождающий подсказал:

— Михаил Александрович в нашем полку служил в чине поручика. Умён, изобретателен, а погиб в 1906 году. Помните взрыв на Аптекарском острове на даче Столыпина?

— Вспомнил, князь был одной из жертв.

— Точно.